Актерство - это очень тяжело и некомфортно
Евгений Тарло - бывший сенатор, успешный бизнесмен, президент Столыпинского клуба. Сегодня он выступает в качестве продюсера и исполнителя одной из главных ролей в фильме молодого питерского режиссера Михаила Марескина «Внутренний огонь». Мы встретились с Евгением, чтобы расспросить его о работе над этой картиной.
Евгений Володин: Вы сделали вполне успешную карьеру в политике. Каким образом вы оказались в столь далекой от политики сфере - кино, кинопроизводство?
Евгений Тарло: Я бы сказал, что кино - не такая уж далекая от политики сфера деятельности. Ведь если подумать, то политику, кино и театр объединяет лицедейство. При этом я не могу утверждать, что в работе над фильмом мне помогал мой политический опыт, скорее, больше пригодились мои личностные качества. Еще в далекой юности, впервые задумавшись о будущем роде занятий, я всерьез думал о возможности артистической или музыкальной карьеры.
- И что послужило в итоге толчком для вашего поворота в сторону кино?
- По мере того как я реализовывался в других сферах деятельности - в политике, адвокатуре, бизнесе, я все больше интересовался творчеством.
Я всегда любил петь, вокал был для меня одним из способов самовыражения, и однажды я решил попробовать спеть профессионально. Мне повезло быть знакомым с несколькими замечательными музыкантами, я выступал с Эмиром Кустурицей, а с некоторыми мы работаем над собственной музыкально-импровизационной программой, которую уже можно было однажды увидеть на канале «Ностальгия». Сегодня мы репетируем с Юрием Розумом, Сергеем Летовым (старшим братом Егора Летова), поем песни Высоцкого и Окуджавы, и в круг моего общения входят многие представители киноиндустрии.
Однажды мой товарищ, который работает на студии «Амедиа», предложил мне встретиться с режиссером Михаилом Марескиным. К тому времени у меня уже был опыт работы в кино - я сыграл небольшую роль судьи в биографической ленте о православном меценате «Иннокентий Сибиряков». В проект Михаила меня поначалу пригласили в качестве инвестора, но кастинг-директор, увидев меня, заявил, что мой типаж очень хорошо подходит для одной из ролей в этой картине.
Когда мы встретились с режиссером, я сказал, что готов сыграть в его фильме, но не в качестве инвестора, который платит деньги и потому требует исполнения своей прихоти, а только в том случае, если я действительно интересен ему как актер, как типаж. Я достаточно медийная личность, обо мне довольно много можно узнать в Интернете, и Михаил, изучив эти материалы, «официально» пригласил меня на одну из ролей. Поскольку у меня нет специального актерского образования, нам пришлось что-то репетировать, но в целом я, как мне кажется, не подвел режиссера и справился со своей ролью.
- Насколько я знаю, эта лента - режиссерский дебют Михаила Марескина?
- Да, это его дебют в «полном метре». Ранее он, как многие выпускники кинематографических ВУЗов, снимал рекламу, клипы - например, работал с Сергеем Шнуровым и Ксенией Собчак. Наша картина - это в полном смысле авторское кино, но такое кино, которое интересно не только автору и его друзьям. Это фильм про 90-е, взгляд человека, детство и школьные годы которого пришлись на 90-е годы, и его взгляд разительно отличается, к примеру, от моего. Причем не просто отличается, а во многом противоречит.
- Чем же вас привлек этот проект, если точка зрения его автора не совпадает с вашей?
- Я уважительно отношусь к любому творчеству, мне всегда любопытно посмотреть на вещи глазами других людей, попытаться понять, что они думают и ощущают. Некоторые художественные приемы, использованные Михаилом в картине, для меня вовсе неприемлемы, но я за творческий плюрализм, мне интересно, как видит те или иные события режиссер. Когда я попытался посмотреть на мир с его точки зрения, то понял какие-то вещи, которых не понимал раньше.
Познакомившись с Михаилом, я увидел, что он - очень творческая личность. Он совсем не говорил о деньгах (хотя, как я уже сказал, изначально меня привлекали к проекту в качестве инвестора), только о творчестве. Я увидел крайне увлеченного человека и решил попробовать, тем более что поначалу речь шла о достаточно скромной сумме.
С течением времени мне пришлось взять на себя обязанности продюсера картины, потому что возникало много организационных вопросов, которые было попросту некому решать.
- Вы сказали, что это фильм о 90-х. Что, по-вашему, хотел сказать своей лентой автор?
- События в фильме происходят в разные временные периоды, от 90-х до наших дней, но сюжет опирается на события последнего десятилетия XX века. Мне с первого прочтения очень понравился сценарий, хотя и показался довольно сумбурным, сюрреалистичным.
- Как вы определили бы жанр картины?
- Это очень сложный вопрос, давайте чуть позже зададим его режиссеру. Если подойти к вопросу с формальной стороны, характеризуя ленту для проката, то я бы назвал ее психологической драмой с криминальным сюжетом в жанре «черной» комедии.
- Вы перечислили множество жанров...
- Так и есть. В картине очень много пластов. Верхний пласт - это детективная история с погонями, ограблениями и убийствами. При этом фильм насыщен юмором, как «черным», так и весьма тонким. И что меня особенно привлекло, за детективным сюжетом можно уловить множество философских размышлений, в ленте вскрываются тайны человеческой личности, выкрутасы сознания и тайники подсознания. Следя за развитием сюжета, ловишь себя на мысли, что так не бывает, что все это придумано, но в какой-то момент осознаешь, что это и есть жизнь, что эта история - про всех нас.
- Расскажите о своей роли в картине.
- Мой персонаж - внешне обычный человек, просто «бодрый пенсионер», который на самом деле оказывается совсем другим. Раскрывать интригу фильма я бы не хотел.
- На какую аудиторию рассчитана ваша лента?
- На самую широкую - исключая, пожалуй, детей до 18 лет. Мы хотим, чтобы каждый зритель, вне зависимости от возраста и социального положения, нашел в ней что-то для себя. Самые молодые с удовольствием посмотрят криминальную историю с «черным» юмором. Интеллектуальная публика, киногурманы найдут в картине много аллюзий, отсылок к известным произведениям - как кино, так и других видов искусства (живопись, музыка, литература).
Я показывал рабочие версии ленты своим сотрудникам, и реакция была самая разная. Например, один из первых зрителей ушел после просмотра молча, но потом позвонил мне в два часа ночи, чтобы сказать, что фильм гениальный.
Первоначальная монтажная версия длилась два с половиной часа, и многие мои друзья, которым довелось ее посмотреть, были в полном восторге и умоляли нас не сокращать картину, чтобы не лишать ее интересных фрагментов. Однако знаменитый режиссер и сценарист Ираклий Квирикадзе, который занимался монтажом, «безжалостно» ее обрезал, сделав в результате динамичный экшн продолжительностью 90 минут. Я, кстати, не исключаю, что в итоге мы выпустим и вторую, длинную версию, хотя бы на видео.
- Сегодня модно выпускать длинную «режиссерскую» версию...
- Скорее, «продюсерскую» - режиссер как раз хочет, чтобы фильм был короче и динамичнее! А я хочу выпустить длинный вариант «для гурманов», для узкого круга ценителей.
- Как подбирались актеры?
- Одним из основных условий при кастинге была «незвездность» актеров. Мы принципиально хотели привлечь к работе профессионалов, которые не примелькались на экране и не имели бы сформировавшегося имиджа. В результате в команду вошли известные в профессиональном кругу, но не слишком раскрученные актеры.
Одного из персонажей сыграл рэпер Хаски. У него не самая большая по продолжительности, но очень выпуклая роль, и он сыграл ее блестяще. Обязательно запомнятся зрителям и образы, созданные обаятельным Юрием Чурсиным, сексуальной Соней Синицыной, фактурным Михаилом Павликом. Очень интересные роли сыграли Яков Шамшин и Андрей Панин, однофамилец нескольких известных актеров. Должен отметить и маленькую, но запоминающуюся роль в эпизоде на рынке моего друга Леонарда Блаватника.
- Как долго продолжалась работа над фильмом?
- Съемочный период мы закончили достаточно быстро, зато постпродакшн длится уже почти два года. Очень тяжело давался монтаж: отрезая каждый фрагмент ленты, режиссер как будто отрезал кусочек своего сердца.
Следующим сложным звеном была музыка. Сначала мы заказали электронную музыку одному известному киевскому музыканту, который написал несколько весьма неплохих произведений. Но потом по не совсем понятным мне причинам он отказался от дальнейшего сотрудничества, и нам пришлось искать другого автора, при этом потеряв изрядное количество времени.
В итоге мы нашли российского композитора Алексея Шлыкова, и он написал прекрасную музыку (которая, уверен, особенно зацепит молодую аудиторию). Для финальной же сцены Михаил Марескин планировал использовать фрагмент одного из произведений Питера Гэбриэла, и мы обратились к директору артиста с предложением о приобретении лицензии, однако за несколько минут музыки с нас запросили $200 тысяч. Тогда мы решили поискать замену музыке Гэбриэла, хотя она подходила для финала и нам с режиссером очень нравилась.
Мы попытались заинтересовать своим проектом знаменитого советского и российского композитора Эдуарда Артемьева. Он посмотрел фильм, высоко оценил его, но отказался, несмотря на оговоренный очень высокий гонорар, сославшись на то, что наша картина слишком сильно отличается от всего, с чем он привык работать, и не соответствует его творческой стилистике. Он рекомендовал нам обратиться к Артему Васильеву, музыка которого звучит во многих современных картинах, в числе которых блокбастер Николая Лебедева «Экипаж». В итоге Артем написал гениальную, по моему мнению, музыку, которая в финале ленты просто потрясает своей глубиной и пронзительностью. У нас сочетаются музыка Модеста Мусоргского («Быдло» из «Картинок с выставки»), электронная музыка Алексея Шлыкова и сложные симфонические мелодии Артема Васильева с использованием электронной техники. Кроме этого, множество фрагментов композиций совершенно разных групп, российских и иностранных - от Франции и Англии до Китая. Поразительно то, что, несмотря на безумное смешение в фильме жанров, стилей и музыки, он является абсолютно органичным в своей мозаичности.
- Вы так много и с интересом рассказываете о музыке в вашей картине. А нет ли у вас планов отдельно выпустить саундтрек?
- Пока я об этом не думал, но когда мы закончим музыкальное оформление фильма, то обязательно вернемся к этому вопросу. К финальной сцене мы записали на «Мосфильме» очень красивую тему с хором и симфоническим оркестром, которую хочется слушать на хорошей аппаратуре, так что, вполне возможно, саундтрек в конце концов увидит свет.
- Вы хотите сразу по завершении работы выпустить ленту в прокат или рассчитываете сначала показать ее фестивальному зрителю?
- Мы хотим сначала показать картину на нескольких фестивалях, поэтому, безусловно, широкая премьера пока в отдаленной перспективе.
- Когда, по вашим расчетам, фильм будет готов?
- Сегодня мы завершаем постпродакшн и даже начинаем себя подгонять, поскольку хочется заявить ленту на несколько кинофестивалей - пока не буду говорить, каких именно. Сначала посоветуемся со своими французскими партнерами.
- Вы собираетесь показывать картину на международных фестивальных площадках?
- Да, мы хотим показать ее на нескольких международных фестивалях, причем скорее на Востоке, чем на Западе.
- Для того чтобы демонстрировать фильм иностранным зрителям, нужны субтитры...
- Да, и мы как раз сейчас завершаем перевод и субтитрирование ленты на английский и французский языки на французской студии Titrafilm.
Давайте позвоним Арно Фриле, партнеру Жерара Депардье и владельцу парижской студии Titrafilm, основанной в начале XX века потомками русских эмигрантов. Мы стремимся достичь высочайшего качества всех технических аспектов своей картины, и поэтому обратились к Арно как к высококлассному профессионалу.
- Как вы оцениваете качество фильма «Внутренний огонь»? Соответствует ли он европейским стандартам?
Арно Фриле: Во Франции русский кинематограф хорошо известен, и французский зритель традиционно принимает ваше кино очень тепло. В моей стране знают, что работы Лунгина, Сокурова, Михалкова - это кино высочайшего качества. И настоящее русское, российское кино по качеству не уступает лучшим европейским образцам, поэтому я бы не стал говорить о каких-то «европейских стандартах». Лента режиссера Марескина - это хорошее российское кино, и мы на своей студии делаем все, чтобы отшлифовать технические стороны этой картины максимально тщательно.
- Участие в международных фестивалях и даже полученные на них призы практически не влияют на прокат в России. Для того чтобы о фильме заговорили в нашей стране, ему необходимо признание на отечественных фестивалях, таких как ММКФ, «Кинотавр» или «Окно в Европу»...
Евгений Тарло: Тем не менее, мы сейчас всерьез нацелены на участие именно в международных фестивалях. О показе картины на российских кинофорумах, о поиске прокатчика и широком прокате пока думать рано - надо завершить постпродакшн. Михаил Марескин - чрезвычайно требовательный режиссер, он стремится довести до совершенства каждую сцену, каждый кадр, и я как продюсер даже порой начинаю на него из-за этого злиться! (смеется) Я все же надеюсь, что в ближайшие недели лента будет готова.
Сегодня, когда работа над фильмом близка к завершению, я могу со всей ответственностью заявить, что удовлетворен ее творческой составляющей. С другой стороны, я абсолютно уверен, что деньги, затраченные на производство, мне удастся вернуть, и даже, надеюсь, смогу заработать. Картина, которая у нас в итоге получается, рассчитана не на один показ, ее будут пересматривать снова и снова, чтобы находить в ней скрытые пласты, новые мысли и смыслы.
- Если представить, что у вас есть прокатчик и определена дата премьеры, как вы поступите с продвижением - отдадите на откуп дистрибьютору или будете все делать сами?
- Ничего никому не отдам, все буду делать сам! (улыбается) Это мое детище. У нас с режиссером с самого начала была договоренность: я не вмешиваюсь в творческий процесс (хотя он и интересуется моим мнением по разным вопросам), а он оставляет на мое усмотрение все, что касается бизнеса.
- Что лично вы вынесли для себя из работы над этой лентой?
- В первую очередь, я понял, что актерский труд - это тяжелая работа, вовсе не такая радужная, как представляется абитуриентам киновузов. Ты проводишь на площадке 14 часов, в пыли, в грязи, под дождем, одеваешься, переодеваешься, гримируешься - а потом тебя снимают 15 минут. И при этом надо быть готовым повторить одну и ту же сцену снова и снова: например, мы одну сцену переснимали 27 раз.
- Но вам понравилось быть актером?
- Если рассматривать актерство как труд - не понравилось. Это очень тяжело и некомфортно. Я бы посоветовал тысячам мальчиков и девочек, мечтающих об актерской карьере, сто раз подумать, прежде чем решиться поступать во ВГИК.
- Значит, вы больше не хотите сниматься?
- Ираклий Квирикадзе, посмотрев наш фильм, уже предложил мне сыграть у него в картине. Кроме того, после предварительных просмотров я получил еще несколько предложений от других людей. Возможно, потому, что многие из этих людей - мои друзья (смеется). Но в целом могу сказать, что когда я вижу себя на экране, мне не стыдно за свою работу, и мне кажется, что я неплохо вписался в актерский ансамбль.
Зарабатывать актерским трудом на жизнь я точно не собираюсь, поскольку получаю пенсию по старости (ха-ха), но могу рассмотреть серьезные творческие предложения. В качестве инвестора, участвующего в кинопроизводстве только финансами, я выступать не хочу - бизнес в кино ради бизнеса меня не привлекает. Для того чтобы я принял участие в проекте, он должен меня увлечь новизной, оригинальностью, дерзостью замыслов или чем-то еще, чего нет в других фильмах. Ну и роль должна быть интересной для меня.
Мы связались с режиссером Михаилом Марескиным и попросили его ответить на несколько вопросов.
- Вы могли бы описать парой слов, о чем ваша лента, и охарактеризовать ее жанр?
Михаил Марескин: Наш фильм - про любовь. А по жанру это... камерная драма с элементами комедии.
- Что вы хотели сказать своей картиной зрителям?
- Я никогда не пытался вкладывать в свою работу такое понятие как собственный смысл - я не претендую на морализаторство. Я просто пытаюсь рассказать какую-то историю, которая кажется мне интересной и, на мой взгляд, может оказаться интересной другим. При этом у меня нет потребности донести до зрителей какие-то свои сокровенные мысли, выражая тем самым своеобразный манифест, как это стремятся сделать многие другие творческие личности.
- Как родилась история, рассказанная в фильме? Она как-то связана с событиями из вашей жизни?
- Идея этой ленты родилась достаточно давно, когда я еще был студентом Санкт-Петербургского университета кино и телевидения. Мы сидели с тремя друзьями в одной комнате и ждали нашего общего знакомого по прозвищу Гага. Тогда я подумал, что было бы забавно написать камерную историю или киносценарий о нескольких людях разного социального статуса, которых объединяет ожидание еще одного персонажа. В результате появился набросок сценария «В ожидании Гаги», который я положил в свой студенческий «режиссерский тайник». После окончания университета я наткнулся на эти записи, переосмыслил свой первый вариант истории и решил ее развить в полновесный сценарий.
- Одно дело - придумать идею, которую можно записать на салфетке в кафе, и совсем другое - создать настоящий сценарий. Что послужило для вас толчком к началу работы над этим сценарием?
- Я достаточно много и быстро пишу, и, как правило, мне не требуются какие-либо внешние причины для того, чтобы развивать свои наброски. Я решил для себя, что ту историю, идея которой появилась в ожидании Гаги, надо развить, и довольно быстро, дней за десять, написал первый драфт - просто ради собственного удовольствия.
- Какой вы видите прокатную судьбу своей картины?
- Ее прокатная судьба полностью зависит от решений Евгения Тарло. С самого начала работы мы с ним условились, что он не вмешивается в творческий процесс, а я не пытаюсь заниматься бизнес-составляющей. Могу лишь сказать, какой я хотел бы видеть судьбу своего фильма: я хочу, чтобы его посмотрело как можно больше людей в нашей стране. Признаюсь откровенно: международная судьба ленты меня интересует гораздо меньше, нежели российская, потому что я снимал ее для нашего зрителя.
- Все ли из того, что задумывалось, вам удалось реализовать?
- Да. Понимаете, кино - это все-таки коллективный продукт, и каждый участник съемочной группы - актеры, операторы, композиторы, монтажеры - вносит в него что-то свое. В результате придуманная история трансформируется, обрастает дополнениями, и конечный результат может весьма сильно отличаться от оригинального замысла автора. Кино для меня - довольно изменчивый продукт, но свой первоначальный, базовый замысел мне удалось реализовать в полной мере.
- Вы сказали, что много и быстро пишете. Много ли у вас скопилось таких историй для будущих проектов?
- Мне кажется, что их хватит на всю мою жизнь! (смеется)Кто: Евгений Тарло