«Девятаев» - фильм о дружбе и предательстве
В конце апреля на экраны выходит военный экшн «Девятаев». Один из двух режиссеров картины, Сергей Трофимов рассказывает нам о подробностях работы над этим проектом.
Евгений Володин: «Девятаев» - фильм, снимавшийся сразу в двух форматах, и можно предположить, что один режиссер снимал его в традиционном формате, а второй - в вертикальном, для смартфонов. Насколько верно это предположение?
Сергей Трофимов: Нет, это не так. Мы не снимали вертикальный вариант картины отдельно, просто съемки технически проводились так, чтобы отснятый материал можно было обрезать до вертикального формата.
- Почему Тимур Бекмамбетов, взявшись за постановку «Девятаева», выбрал в сорежиссеры именно вас?
- Два режиссера у одной ленты - явление нечастое, но такое случается. Мы с Тимуром знакомы с 1991 года, когда работали вместе над «Пешаварским вальсом»: я тогда был начинающим оператором, а он - начинающим режиссером. Вместе мы снимали и знаменитую серию роликов банка «Империал», а позже был блокбастер «Ночной дозор». В творческих вопросах мы прекрасно понимаем друг друга.
Историю летчика Михаила Девятаева Тимур давно хотел экранизировать, давал мне почитать сценарий и приглашал стать оператором-постановщиком. Я тогда не смог откликнуться на его просьбу, поскольку был занят на проекте «Вертинский», работа над которым длилась больше года. Тимур начал разрабатывать фильм с другой группой, но однажды неожиданно обратился ко мне с предложением стать сорежиссером.
К этому моменту уже была проделана огромная работа - построены самолеты, выбраны основные объекты, начат кастинг. Мне оставалось завершить подготовительный период. Я доутвердил объекты, костюмы, завершил кастинг - а дальше мы работали над картиной вместе, что, в общем-то, было для нас довольно привычным делом.
- Как вы распределяли между собой режиссерские обязанности?
- Все стратегические решения принимал Тимур. Все остальное мы контролировали вдвоем, и, поскольку мы давно друг друга знаем и много работали вместе, у нас практически не бывало разногласий и уж тем более конфликтов - наоборот, мы всегда друг друга подстраховывали. После возобновления работы, прерванной из-за пандемии, был момент, когда мы трудились параллельно, снимая разные сцены на двух площадках одновременно. Понятно, что я много внимания уделял управлению камерами (а их у нас было минимум три), что для меня обычное дело, когда я руковожу операторской работой.
Тимур вместе с другими продюсерами выбрал и утвердил на главную роль Павла Прилучного, к моменту моего прихода в проект были также утверждены Евгений Серзин и Дмитрий Лысенков. Кастингом остальных актеров занимался я, и, к слову сказать, я очень рад, что предложил Павла Чинарева, который фактически стал вторым главным героем.
- Что было для вас самым сложным в этом проекте?
- В картине сосуществуют как минимум три основные линии и, соответственно, жанра - разные по тональности и по тому, как об этом можно рассказать в кино, и самым сложным было соединить их вместе. Подвиг Михаила Девятаева - это прежде всего невероятная история и захватыва-ющий сюжет, поэтому по жанру это приключенческий экшн о, пожалуй, самом дерзком побеге за все время Второй мировой войны. Это не самый известный эпизод, но без него, возможно, военные события развернулись бы совершенно иначе: ведь в результате побега Девятаев передал советскому командованию ценную информацию о ракетной программе «Фау» - секретном оружии, с помощью которого немцы хотели повернуть ход войны. Однако в истории подвига Девятаева много и трагических эпизодов - плен, концлагерь и знаменитый приказ 270, по которому все советские военнопленные приравнивались к предателям Родины. Поскольку наш фильм основан на реальных событиях, нам важно было сохранить достоверность и в этой части.
Третье - это человеческая история Девятаева, история дружбы и предательства на фронте и в плену.
Таким образом, нам все время приходилось балансировать между этими тремя линиями. Во время съемок это проявлялось не слишком явно (если не считать того, что мы иногда переписывали диалоги), зато на монтаже была проделала поистине колоссальная работа: какие-то сцены появлялись, потом вновь исчезали из монтажной версии - так мы старались соблюсти оптимальное равновесие между нашими основными линиями.
- В одном из пресс-релизов, распространявшихся компанией «Базелевс», рассказывалось о том, как для съемок воздушного боя применялся компьютерный авиасимулятор. Можете рассказать об этом?
- Действительно, перед съемками Павел Прилучный тренировался на популярном среди геймеров военном онлайн-симуляторе War Thunder, а его разработчики - компания Gaijin - стали нашими партнерами по фильму. Что касается съемок воздушного боя, то в нашем кино система, предложенная Тимуром, была использована впервые (ранее она применялась в сериале «Мандалорец»). Для съемок боев в воздухе была использована программа дополненной реальности. Крупный план мы снимали традиционно на хромакее, а фоны для графики были записаны живой камерой, которая находилась в виртуальной реальности - в небе среди летающих самолетов. Мы надеемся, что использованные нами приемы сделали сцены воздушных поединков предельно достоверными.
- В чем еще, на ваш взгляд, уникальность этой картины?
- Мы начали снимать фильм - и разразилась пандемия коронавируса, и в марте прошлого года стали вводиться ограничения, которые влияли и на съемочный процесс. Мы просто не могли собирать всю группу на площадке, поэтому Тимур нашел выход из ситуации с помощью дистанционных съемок: в павильоне оставалась только техническая бригада, а остальные следили за процессом через виртуальный пульт на основе технологий Microsoft. Кстати, я и сам последнюю сцену фильма снимал удаленно, наблюдая в Москве по монитору за изображением, которое передавал коптер, летающий в Вильнюсе над катером. С одной стороны, такой подход не может считаться полноценным, но современные реалии вынуждают нас осваивать удаленную работу: сегодня, например, я при помощи Zoom делал цветокоррекцию (интервью состоялось за шесть недель до планируемой даты премьеры. - Прим. ред.).
- Как вы использовали в режиссерской работе свой операторский опыт?
- Возможно, это прозвучит нескромно, но на всех своих больших проектах («Дозоры», «Монгол», «Гоголь», «Троцкий», «Черная молния», «Последний богатырь», «Вертинский») я всегда больше думал о сюжете и истории, а не о том, как снять красивую картинку. Я всегда провожу много времени с режиссером, обсуждая смысл и ритм сцен, делая раскадровки, фактически становясь соавтором. Кроме того, у меня есть и опыт монтажа - другими словами, определенную часть работы режиссера я выполнял всегда. В прошлом году был проект, где мне досталась должность креативного продюсера, а сейчас я приступаю к работе над еще одной лентой в качестве оператора и сорежиссера. В общем, двигаюсь в направлении режиссуры, хотя и не собираюсь полностью менять профессию: мне нравится быть оператором на больших проектах с хорошими режиссерами.
В моем послужном списке не очень много картин - по крайней мере, по сравнению с другими операторами. Я не гонюсь за количеством, предпочитая подходить к каждой своей работе максимально тщательно: например, подготовка к съемкам и сами съемки «Вертинского» заняли больше года.
- Вы сказали, что уделяете особое внимание истории. В чем вы видите особенности истории Девятаева?
- С одной стороны, наше поколение воспитано на советском кино о войне, в котором эта тема всегда звучала искренне, с неподдельными эмоциями. С другой - голливудские блокбастеры серьезно продвинули кино в части спецэффектов и технологии съемок. Мы хотели соединить зрелищность американских блокбастеров и эмоциональную достоверность советских лент о войне, сделать этот фильм не только впечатляющим с визуальной точки зрения, но и как можно более человечным и живым.
И главное - мне кажется, что картина, несмотря на весь трагизм рассказанной в ней истории, в результате получилась достаточно светлой.Кто: Сергей Трофимов