Мы еще никогда не видели на экране Первую мировую
В конце зимы компания WDSSPR выпускает на российские экраны военную драму «Батальонъ». Мы попросили рассказать об этой ожидаемой картине ее продюсера Игоря Угольникова.
«Кинобизнес сегодня»: Игорь, вы автор идеи и генеральный продюсер фильма «Батальонъ». Правильно ли, что сначала появилась идея сделать фильм к юбилею Первой мировой войны, а потом уже нашлась тема, точка зрения, с которой эту задачу можно было лучше всего решить? Такая была последовательность?
Игорь Угольников: Именно так. Вообще перед вами счастливый человек, потому что мне удалось за пять лет снять две картины - про Первую мировую войну и про Вторую мировую, только в обратной последовательности. После успеха «Брестской крепости» Министерство культуры и Российское военно-историческое общество поддержали мою идею нового фильма к столетию Первой мировой войны. Как и с первым фильмом, у меня был очень подробный подход к работе: к фактологии, к исторической достоверности, наконец, самое главное - к сюжету. Потому что кино - это, прежде всего, сюжет, а не фабула, как многие считают. Так что мы в первую очередь искали такую тему, которая была бы интересна зрителю.
Тем более что, по моему мнению, то, что произошло тогда в России, очень актуально для нас сегодня. Мы опять проходим через ту же самую ситуацию, когда нас просто вынудили вступить в Первую мировую войну, воспользовавшись нашими патриотическими чувствами. Тогда мы отправились помогать нашим братьям-славянам - сербам - и увязли в этой огромной войне, и теперь понятно, кому она была нужна на самом деле. А потом получили революцию и Гражданскую войну.
И когда я натолкнулся на историю женского батальона, она меня потрясла. Эта история - некая квинтэссенция того, что происходило в 1917 году. В марте Керенский учредил женские батальоны смерти для поднятия боевого духа армии, которая к тому моменту уже не хотела воевать. И у них, у этих солдат, была своя правда. Они у нас не являются отрицательными героями - мужики, которые не хотят воевать. Хотя им совершенно некстати эти бабы, прибывшие на фронт, потому что женские батальоны ввязываются в драку, идут на немцев, а солдатам хочется домой, ведь там сейчас землю будут делить. А вместо этого им что, опять погибать? Ну, нет!.. Вот об этом наш фильм.
- Герои, может, и не отрицательные, но настроенные крайне агрессивно по отношению к женщинам, которые вместо них идут в атаку...
- Они озлоблены не на этих женщин, они озлоблены на то, что их опять вынуждают воевать. К тому времени солдаты уже остро чувствовали несправедливость. Да и, чего греха таить, руководство русской армии не всегда действовало правильно. Но подвиг женщин останется примером настоящего, подлинного героизма.
- Расскажите о производстве. Как вы работали над этим проектом?
- Когда мы определились с темой и сюжетом, все уже было просто. У меня не было никаких сомнений, кто должен играть командира батальона Марию Бочкареву - конечно, Мария Аронова. Мы даже не обсуждали этот вопрос. Дальше мы взяли все источники, которые были под рукой: кое-что в Военно-историческом архиве, что-то из воспоминаний самой Бочкаревой и воспоминаний других людей. Очень быстро вычленили из них наиболее интересные моменты. Написали с Евгением Айзиковичем сценарный план. Илья Авраменко облек это в сценарную литературную форму. После этого мы взяли питерского режиссера Дмитрия Месхиева и с ним уже довели сценарий до ума. Собственно, так шла работа.
Затем я подал в Министерство культуры заявку на финансирование. Военно-историческое общество и Минкульт нас поддержали, а следом за ними - Российское географическое общество и «Газпромбанк». Это уже мои продюсерские дела - как собрать деньги. Но в ключевой момент денег не хватило, и все равно пришлось срочно брать кредиты и закрывать финансовые дыры.
- Почему так получилось?
- В первую очередь, потому что мы «встали» на три месяца во время съемок. Для меня было очень важно, чтобы Мария Кожевникова сыграла в этом фильме. Но по стечению обстоятельств нам пришлось остановиться как раз из-за ее беременности. Ничего страшного. Мы подождали, она родила и уже через две недели опять героически появилась на съемках. Бежала и дралась - все, как полагается.
Также, не скрою, были некоторые разногласия с режиссером Дмитрием Месхиевым. Оказалось, у нас немного разный подход к тому, что и как надо делать. Слава богу, к концу фильма мы умудрились не перессориться вконец, хотя напряженные отношения остались. Но при этом он сделал свою работу, и я ему за это благодарен.
- Каким вы видите зрителя этого фильма?
- Нам хотелось создать фильм, прежде всего, для молодых людей. Потому что, чего греха таить, молодежь любит развлекаться, а тут придется переживать. По итогам тестовых показов я могу констатировать - переживают! Причем не только молодые люди, но даже взрослые циничные мужики.
Для того чтобы изображение получилось актуальным, мы пригласили молодого талантливого оператора Илью Авербаха. Но сами при этом следили, чтобы не было перекосов в слишком уж большую современность. Надо сказать, что мы столкнулись с серьезной проблемой. Она общая как для нас, создателей фильма, так и для зрителей: мы еще никогда не видели на экране Первую мировую. Мы очень хорошо знаем Вторую мировую войну, смотрим картины про нее с детства. У нас в подкорке сидит ощущение ее ключевых сцен. Мало того,
у нас даже какое-то ощущение правды-неправды сложилось: это - правда, а это - нет. А о Первой мировой мы вообще ничего не знаем. Костюмы, поведение, субординацию, оружие, как выглядели, как говорили люди в то время - все пришлось изучать с нуля.
- Где проходили съемки?
- Мы снимали в Петербурге, в Михайловском замке - именно там дислоцировался батальон Бочкаревой. Всю военную часть снимали в Псковской области. Могли бы работать в Белоруссии, где мне было бы проще, но в этой стране, как оказалось, невозможно перепахивать поля. Там с этим строго. Поэтому мы остановились на Псковской области. И спасибо губернатору Турчаку, который дал нам все соответствующие разрешения: строить, рыть, взрывать - что угодно. При этом я съездил в Сморгонь, что на территории Белоруссии, в те места, где на самом деле воевал батальон Бочкаревой, и посмотрел, как делались немецкие окопы. Немцы же выстроили окопы в бетоне и дали им названия улиц - такие они были широкие. Обосновались как следует. Они считали, что это будет восточная граница империи, и за 800 дней своего пребывания там выстроились будь здоров. Вообще всю Белоруссию можно было с севера на юг по немецким окопам пройти. И они до сих пор есть - бетон же никуда не делся. А наши укрепления были, естественно, бревенчатые.
- А в Михайловский замок кто вам помог пробраться? Нужно было договариваться с директором?
- Ладно замок, мы были на Дворцовой площади, где вообще не разрешают снимать кино. Естественно, наш министр культуры помог, который, кстати, приезжал в Питер на первый съемочный день разбивать тарелку, чего, по-моему, не было никогда. Нам очень помогали МЧС и министр обороны, разрешивший снимать у Генерального штаба, на Дворцовой площади и у Эрмитажа. По-моему, последний раз Дворцовую площадь перекрывали еще в советское время, когда Сергей Бондарчук снимал «Красные колокола».
- На какой стадии к проекту подключился Федор Бондарчук?
- О проекте Федор знал с самого начала, а подключился, когда мы уже практически завершали съемки. Я показал ему черновой монтаж и был очень рад, когда Федор сказал, что для него честь участвовать в таком фильме. У него огромный опыт и возможности по продвижению и прокату картины, ясное видение того, как она должна быть представлена. Мне нужен был именно такой партнер, который продвинет ленту. Федор полноценно вложился в картину как продюсер: и финансами, и работой на завершающем этапе. Что называется, подставил плечо в самый трудный момент.
Также отдельно хочу отметить помощь Константина Эрнста, который участвовал в работе над фильмом с самого первого этапа, еще на стадии сценария, когда он дал мне несколько очень полезных советов.
- Несмотря на большой поток подобных фильмов, территория российского военного кино продолжает быть рискованной, совершенно не гарантируя высоких кассовых сборов...
- Об этом и речь! Но Федор же отважно пошел со своим «Сталинградом», и у него получилось. Надеюсь, что получится и на этот раз.
- Чувствуете ли вы интерес индустрии к своему проекту? Задают ли какие-нибудь вопросы? Может быть, кто-то уже видел черновую версию и что-то сказал?
- С этим все хорошо. Шлейф предыдущей работы, «Брестской крепости», работает в мою пользу. Хотя комментарии поступают самые разные. Но для меня очень важно, что основные суждения сводятся к тому, что раз продюсер - Угольников, значит, снято будет добротно, правдиво и по-человечески. С другой стороны, перед нами стоит задача как бы подтвердить этим фильмом успех первой картины. В любом случае киноиндустрия ждет этот фильм настороженно.
- Вы как-то задействовали в производстве силы «Ленфильма»?
- Главным образом, пользовались их услугами, но непосредственно на «Ленфильме» не снимали. Группа у нас была сборная, московско-питерская, и техника разная, отовсюду,
с разных сторон, и с «Ленфильма» в том числе.
- А как собиралась техническая база? Нужно было в Псковскую область везти технику из Москвы?
- Это тоже не так трудно: часть техники приехала из Питера, часть - из Москвы. Там была выстроена целая деревня. Девочки все жили в соседних школах и общежитиях. Вообще, конечно, 250 бритых девчонок, которые бегут по грязи в противогазах, в темноте, со штыками, с огнем, - это сильно! Я каждый раз молился: «Господи, только бы никто не повредился!» И Господь услышал мои молитвы: во время съемок никто не пострадал. Был только один выбитый зуб, по-моему.
- Тоже не слабо! Особенно для девушки.
- Но и просто пойти на то, чтобы постричь волосы наголо, - тоже дорогого стоит. Я понимаю, когда это делают актрисы, - это их работа, и это необходимо для роли, но так же поступали и девчонки из массовки. Совершали некий человеческий подвиг...
- Вы помните последний съемочный день? С каким чувством вы его провели?
- Это, конечно, фантастика! Настолько уже девчонки и вся съемочная группа сплотились, что тяжело было решиться произнести эти слова:
«Съемка закончена - всем спасибо». Нервы были напряжены невероятно. Я помню, что когда мы все-таки сказали эту фразу, девчонки заплакали. И я, в общем-то, дал слезу, потому что по-другому было невозможно. Эмоционально это было потрясающе. Мы уже прожили вместе с ними такую короткую яркую жизнь. Некоторые девчонки, не являющиеся профессиональными актрисами, говорили: «Наверное, у нас в жизни ничего подобного больше не будет».
- Вы несколько раз повторили, что второй проект должен будет подтвердить, что успех первого был неслучаен. А вам над «Батальоном» было проще или труднее работать, чем над «Брестской крепостью»?
- Над «Брестской крепостью» было очень легко работать, потому что это локальное кино. Мы снимали в самой Брестской крепости и там же жили. И всем жителям Бреста, которые приходили к нам сниматься, не надо было объяснять, что это за место и для чего мы снимаем кино. И в этом смысле было значительно проще. Здесь же, конечно, было труднее. Во-первых, география съемок куда обширнее. Плюс, важно было, чтобы люди поняли, про что мы снимаем.
- Насколько я знаю, «Батальонъ» - это не единственный ваш проект к юбилею Первой мировой войны?
- Да, есть еще международный киноальманах. Там тоже не обошлось без проблем. Мы его вот только сейчас доделываем. Это новеллы из разных стран, и, собственно, фрагмент «Батальона» войдет в альманах как российская новелла. А кроме нее, уже есть немецкая новелла, английская. Французы и вовсе сделали о Первой мировой мультфильм.
- Там есть какие-нибудь известные имена?
- Я планировал, что собирать альманах будет Клод Лелуш. Мы договорились с ним об этом, долго готовились, но, к сожалению, он не смог с нами дальше работать, и мы вынуждены были собирать все сами. Картина выйдет чуть позже «Батальона», в марте.
- Насколько разнятся взгляды режиссеров из Англии или Франции на события Первой мировой войны? Сильно ли они отличаются от нашего восприятия?
- В целом взгляды у всех схожие: что война - это неправильно, страшно, трагично. Но в то же время война является неким моральным катализатором для людей. В таких пограничных ситуациях человеческие души проявляют себя наиболее ярко. Показателем тому является маленькая новелла, которая называется Canis Belli. Это английская новелла, где немецкий и английский солдаты встречаются на ничейной полосе. Перед ними лежит собака, которой взрывом оторвало лапы, и ее надо пристрелить, чтобы она не мучилась. И ни у кого из них не поднимается рука это сделать. Это и есть та самая пограничная ситуация.
- Вы и дальше собираетесь работать над военными фильмами или снимете что-нибудь более мирное?
- Ничего не надо загадывать. Когда мы закончили «Брестскую крепость», я сказал, что больше военное кино не снимаю. И в результате все-таки начал делать картину о Первой мировой. Но я и сейчас очень надеюсь, что мне больше не нужно будет снимать проблемное, жесткое военное кино, а появится возможность работать над светлыми, легкими комедиями.
- Тем не менее, следующий юбилей как раз у революции...
- Да-да, уже идет разговор, что нужно бы к 2017-м сделать на эту тему кино. Все равно отмолчаться нам не получится. И о революции, и о Гражданской войне надо будет говорить серьезно. Но тогда надо уже сейчас сочинять сценарий, утверждать его, чтобы в 2016 году начать снимать, а в 2017-м выпустить фильм в прокат. Конечно, это очень интересно, но мне что-то не хочется за это браться - весьма тяжеловато пришлось сейчас с картиной «Батальонъ». Но не будем загадывать!
Никита Карцев,
специально для «Кинобизнеса сегодня»
Кто: Игорь Угольников