Настоящая патриотика не терпит лукавства
Проблемы создания патриотического кино и новую картину «Возвращение Мендыша» мы обсудили с генеральным продюсером фильма Людмилой Кукоба.
Евгений Володин: Кому принадлежит авторство сюжета, вам или сценаристу?
Людмила Кукоба: Изначально, узнав реальную историю судьбы кыргызского солдата, погибшего подо Ржевом в 1942 году, я поняла, что эта история, связывающая времена - что в определенном смысле является моей темой, как продюсера - достойна художественного воплощения. Был создан кинопроект, в основу которого легла эта история. И когда нашлись средства для создания фильма, я обратилась к известному сценаристу Александру Шевцову. Его фильмография когда-то началась с наших «Мы из будущего», и я точно знала, что именно Александр, как никто, умеет связывать времена, при этом обращаясь к молодежной аудитории. Нас с ним это объединяет: меня, как сценаристку по первой профессии, и как продюсера, всегда интересует прежде всего молодой зритель. Кроме того, я уверена, что в настоящее время у нас нет лучшего автора, умеющего создавать духоподъемные и увлекательные сценарии для молодежи. И так счастливо случилось, что режиссер-постановщик нашей картины Павел Игнатов стал полным единомышленником и сценариста, и продюсеров. И это неудивительно. Военная тема - это тема Павла, которую он реализовал в своих предыдущих фильмах.
- Когда вы узнали историю Мендыша Омуралиева? Почему именно он стал героем вашей картины?
- Историю Мендыша мне рассказала посол Кыргызстана в России в тот период Гульнара-Клара Самат. Она была ее непосредственным участником - именно благодаря ей и ряду людей в России и Кыргызстане останки Мендыша Омуралиева были найдены и опознаны. Она дружила с ржевскими поисковиками Виктором и Натальей Морозовыми - уникальными людьми, которые заслуживают отдельного рассказа. Мистическая взаимосвязь погибшего солдата с теми, кто вернул его на родину спустя столько десятков лет, оказалась столь необычной и исполненной подвига - как в годы войны, так и в настоящее время, что я поняла, что этот герой может стать собирательным образом миллионов погибших бойцов многонациональной Советской Армии, победивших фашизм и остающихся до сих пор на полях сражений. Как известно, пока не поднят последний солдат, война не окончена. А генетическая память слабеет, и сегодняшнее поколение Z ее практически не ощущает. Цель нашего проекта - разбудить ее теми средствами, которыми мы профессионально владеем, теми, которые воспринимает сегодняшняя молодежь. Поэтому еще одним главным героем стал молодой русский парень - типичный представитель своего поколения. Я уверена, что только с помощью художественного инструментария кино можно «попасть» прямо в сердце современного молодого человека, даже минуя мозг.
- Вы продюсировали две части «Мы из будущего». Чем вас привлекает сюжет с перемещением во времени?
- Прошлое, настоящее и будущее - одно и то же. Я бы даже не назвала базовый прием наших фильмов перемещением во времени. Время всегда одно и то же, меняется только, так сказать, декорация и костюм. Человечество проходит по спирали, и каждый виток имеет все то же содержание и целеполагание. Сталкивая персонажей из разных периодов истории, мы просто моделируем ситуацию, в которой современный герой получает ускоренный процесс познания. В жизни массовый зритель видит мало героев, если он, конечно, лично не оказывается в экстремальных ситуациях, сам не воюет, не преодолевает непреодолимое, не стоит на грани между жизнью и смертью. Не умирает и не возрождается. Для того, чтобы достучаться до сердец зрителей, убедить их в чем-то без дидактики и навязывания, мы используем прием самоидентификации зрителя: а если бы я оказался на месте персонажа... ведь он такой же, как я! Происходит сращивание киногероя с каждым конкретным зрителем, и он - верит. И он развивается, меняется вместе с персонажем фильма. Становится таким же новым, чувствует правоту. А значит - героем, знающим, как жить. Меняется его мировоззрение и ему становится понятным - кто он. А «кто я?» - главный вопрос неокрепшей личности во все времена.
- Что вас связывает с Киргизией? Расскажите о киргизском блоке съемок - есть ли там свои киноспециалисты, или пришлось везти всю группу из России?
- У нас есть сформированная несколько лет назад программа кинопроектов под названием «Новое прочтение». Это евразийская программа. Ее цель - взаимопроникновение культур народов постсоветского пространства, единство стран бывшего СССР. На сегодняшний день подготовлены к реализации восемь кинопроектов. Три из них тематически связаны с Кыргызстаном. Один из них - «Возвращение Мендыша», состоящий из двух полнометражных фильмов - художественного с одноименным (рабочим) названием (режиссер Павел Игнатов) и документального «Спасти от забвения» (режиссер Роза Орынбасарова). Оба фильма выйдут практически одновременно.
Художественный фильм «Возвращение Мендыша» снимался в Беларуси и Кыргызстане. Холодной зимой и жарким восточным летом. Нам необычайно повезло - белорусская и кыргызская часть съемочной группы оказались состоящими из настоящих героев. Съемки были очень непростыми, но с самого начала российско-белорусско-кыргызский состав группы был так увлечен (я бы даже сказала - потрясен) замыслом фильма, что работал как единый организм.
Конечно, киноиндустрия в Кыргызстане только-только начинает стабилизироваться, государство начало уделять кино повышенное внимание, запускается много картин (в этом году - до пятидесяти) разных жанров, постановочной сложности и бюджетов. В июне этого года я была приглашена в жюри конкурса кыргызских фильмов Международного кинофестиваля в Бишкеке. Есть удачные и сильные работы. Очевидно, что талантами Кыргызстан не оскудел, и я бы сказала, что не за горами новое «кыргызское чудо», которое демонстрировали когда-то всему миру уникальные фильмы Советской Киргизии. Но проблемы, конечно, есть, как и везде на постсоветском пространстве. Особенно не хватает специалистов, что называется, второго состава: производственников, вторых режиссеров, художников по костюмам, костюмеров, гримеров и так далее. Очень нужны грамотные продюсеры и исполнительные продюсеры, и есть много молодых, желающих освоить эти профессии. Но пока все держится на немногочисленных специалистах - воспитанных в кинопроизводстве еще в советские времена, либо успевших поработать в России и в мире.
Но нам повезло, и после некоторых поисков и тестирования российскую часть группы дополнили местные специалисты, успешно справившиеся с нашими непростыми задачами. А в организационном и, я бы даже сказала, в духовном смысле нам очень помогали потомки прототипа нашего героя - советского солдата, погибшего в годы войны. Они в буквальном смысле молились за нашу съемочную группу в полной уверенности, что дух их предка поможет нам создать хороший фильм. Очень помогали общественники и власти Кыргызстана, делая все возможное, чтобы группе в сложных климатических и географических условиях высокогорья Тянь-Шаня было максимально комфортно работать.
- Почему для натурных съемок была организована экспедиция в Белоруссию? Разве выехать в Ржевский район было бы не дешевле?
- Не думаю, что было бы дешевле. К тому же у нас давние крепкие связи и взаимопонимание с белорусами. Натурная площадка Беларусьфильма очень подошла для строительства натурных декораций - целой деревни, в которой идет война. Местность практически в точности похожа на Ржевскую. Есть студия с ее мощностями и опытными сотрудниками. Есть профессиональная группа каскадеров, имеющих опыт в военном кино. Есть благоустроенное жилье для весьма немалой группы рядом с основными съемочными объектами. К сожалению, всего этого нет в районе деревни Погорелки подо Ржевом, где происходили в реальности основные события фильма. И главное - белорусам очень близка тема фильма, они подключились к ней мгновенно. Ведь эта земля так же полита кровью во время Великой Отечественной войны. 80-летие Победы - общий праздник и для кыргызов, и для белорусов, и для россиян.
- Как вы собирали реквизит, в том числе технику, оружие?
- Как обычно. Это не первый наш военный фильм, и даже не второй. У нас в группе опытные специалисты, сделавшие не одно военное кино. Военная техника и оружие нужны нам были только при съемках в Беларуси. В Кыргызстане снимались только мирные сцены - довоенные и современные. И те, и другие с большой массовкой. И конечно, уникальная природа этой страны, потрясающие виды Тянь-Шаня, от которых захватывает дух так, что забываешь об испепеляющей жаре, которая была для российской части группы весьма суровым испытанием.
- Сколько времени заняло производство фильма?
- Общий срок производства фильма - 12 месяцев. Сейчас мы в монтажно-тонировочном периоде, на завершающей стадии.
- В работе над картиной принимал участие фонд «Память побед». Что это за организация?
- Над кинопроектом работают две организации: Кинокомпания «Реверсия» и Фонд содействия развитию духовно-нравственных ценностей «Память побед» (Фонд «Память побед»). Это некоммерческая организация, существующая с 2011 года, деятельность которой отражена в ее названии. Фонд занимается программной реализацией театральных, кинематографических и музыкальных военно-патриотических проектов, научно-издательскими проектами (например, известное многотомное издание «Военная история российского государства») и исследованиями в гуманитарной области, популяризацией знаний об отечественной истории, ознакомлением молодежной аудитории с историей возникновения национальных традиций, воинских ритуалов и символов боевой славы, и многим другим.
- Почему, на ваш взгляд, сегодня - несмотря на назревший запрос в обществе - в России снимается мало патриотического кино (а то, что снимается, с трудом доходит до зрителя)?
- Все просто. Во-первых, для того, чтобы снимать патриотическое кино, надо Родину любить. Искренне и безоглядно. Есть такая профессия в кино - Родину защищать. Очень редкая нынче профессия. Последние три десятка лет безвременья этому не способствовали, далеко не все кинематографисты сохранились в этом отношении. Только пассионарные, а таковых много не бывает. Настоящая патриотика не терпит лукавства. Зрителя не обманешь, он сердцем чует - любит создатель фильма Родину или притворяется, стремясь заработать на «назревшем» запросе государства и общества. Спекулируя на такой тематике, далеко не уедешь. Деньжат во время производства срубишь, а вот признание народа - вряд ли.
Во-вторых, чтобы снимать настоящее высокохудожественное кино, связанное с темой Родины, нужно таки иметь талант. А наши продюсеры и режиссеры последних трех десятилетий четко разделились на две группы. Для одних - сначала деньги, потом кино; для других - сначала кино, потом деньги. И первая группа значительно больше, чем вторая. Увы. А когда человек искусства начинает ставить на первое место деньги, ему сверху просто отказывают в таланте. Перекрывают канал. Не для этого дается талант. Художник - это контактер, он призван донести до масс ту информацию, которая спасет человечеству душу. Особенно это касается наших, отечественных творцов. Таков наш мир.
И третья причина. Утрачена школа. Если уж нормальных обычных драм, которые полюбил бы зритель, за последние годы по пальцам перечесть, то что говорить о патриотическом кино, требующем - помимо базового кинематографического образования - глубоких философских, исторических, политических, социологических и культурологических знаний, аналитических способностей, внимания к социальному запросу, регулярного изучения быстро меняющихся зрительских потребностей, и главное - искреннего беспокойства за судьбу своего народа и будущее наших детей. Как реализовать компенсаторную функцию искусства в этом аспекте? Как дать массовому зрителю ответ на его болезненные, судьбоносные вопросы? Это ж надо самому искать на них ответы! И не просто ответы, а жизнеутверждающую подачу в фильме, чтобы зритель сам понял и сделал выводы, как жить. Сам! Кроме того, где найти концептуалистов, которые могут создать точную концепцию кинопроекта, обладающих всеми вышеперечисленными качествами, а не только опытом в кинопроизводстве, и хорошо понимающих, что патриотическое кино - это необязательно «Иди и смотри» или «Восхождение», которые современный молодой зритель способен воспринять с уважением, но исключительно как артефакт. Современное кино не должно заставлять зрителя зажмуриваться и отворачиваться в ужасе от экрана - кино делается для того, чтобы зритель не мог оторвать глаз от экрана, завороженный изображением и действием. Время зрителя, который смело смотрел тяжелейшие военные фильмы, с обливающимся кровью сердцем - увы, прошло. Это было время много переживших и смелых людей, не боявшихся правды на киноэкране. Нынешний же зритель - нежная масса заблудившихся в лесу без мобильного и интернета. И смело смотреть на экране он может только ненастоящие ужастики, которые дружно и бодро скупаются нашими кинодистрибьюторами, четко уловившими эту печальную социальную тенденцию.
И вообще, у нас когда-то было киноискусство, а теперь - кинопродукт. Улавливаете разницу? А как вы лодку назовете, так она и поплывет. Я знаю единственного режиссера постсоветского периода, патриотическое кино которого снискало вечную и всеобщую поддержку и любовь народа - Алексея Балабанова.
А картины двух замечательных режиссеров, снявших патриотическую дилогию «Мы из будущего», почему-то в последнее время практически не показывают. Первый фильм вызвал массовый исход молодежи из скинхэдов. А второй «Мы из будущего» еще в 2010 году предрек майдан и имел целью предотвратить надвигающуюся катастрофу. И я не знаю ни одного человека, оставшегося равнодушным к этим фильмам.
Есть и четвертая причина. Как это банально ни прозвучит, это пятая колонна в нашем кино. Как среди производителей, так и среди тех, кто обеспечивает финансирование и выход картин на экраны. И вот с этим я совсем не знаю, что можно сделать. Это уже выше моей компетенции. Я считаю, что те, кто хочет и способен снимать патриотическое кино, должны просто биться за это. Как могут и где могут. Закладывать свои кости, учить молодых кинематографистов - и не по принципу «кино и бабло». Добиваться реализации своего предназначения. Это трудный путь. А что делать? За державу-то обидно…
- Что, кроме прямой финансовой помощи, может сделать государство, чтобы стимулировать производство патриотического контента?
- Ироничный вопрос. Государство - в чьем лице? Конкретно? Если в нашем отраслевом, я воздержусь от ответа. Я уже в том элегантном возрасте, когда лукавить скучно. Это системный вопрос, и его нужно обсуждать особым образом. Пока таких дискуссий никто не затевает. А если и затевает - то формально. Журналисты спрашивают - кинематографисты съезжают с ответов. Все знают, и все молчат. А о чем не молчат - не работает.
- Из каких источников финансировалось производство картины?
- Только из внебюджетных. Проект реализуется на средства промышленников и предпринимателей нового типа. Настоящих патриотов и интернационалистов. На самом деле понимающих, что такое социальная ответственность бизнеса.
- В одном интервью десять лет назад вы отмечали, что «зритель в каком-то смысле устал от тематики Великой Отечественной войны». Как вы считаете, сегодня ситуация изменилась?
- Если долго эксплуатировать одну тему, причем часто спекулятивно и малохудожественно, устанет самый терпеливый зритель. Вот ждем: скоро ли устанет от сказок, похожих одна на другую, как близнецы. Чем дальше заниматься будем всем хором? Переснимать замечательное, классное советское кино. Уже занимаемся. Прекрасно зная, что не переплюнем мастеров. Никогда. Ни при каких обстоятельствах и бюджетах. Потому что духовные силенки не те и харизмы ноль. А средства государство выделяет. А куда деваться? Сами-то текущие кинематографисты ничего своего придумать не могут, за реальной жизнью не следят (это ж надо быть в гуще серьезных событий лично!), а проекты на конкурсы подают вроде правильные, типа патриотические даже. Экранизации опять же. Неважно, что отобьют последнюю охоту у молодежи читать классику своей некачественной и вольной интерпретацией великих произведений...
Я вот жду - кто-нибудь решится переэкранизировать «Как закалялась сталь»? Уверена - никто. И ни за какие деньги. Догадайтесь, почему.
Для того, чтобы переэкранизировать и переснимать хорошее кино успешно - необходимо новое, а не спекулятивное прочтение классики. А чтобы создать такой концепт… Я ответила выше.
Кино должно нести смыслы. Вечные, но в актуальной форме, соответствующей социальному запросу. Если этого нет - «зритель в каком-то смысле» устанет от любой тематики. И никакие технологии не спасут. Мы не американцы, технологии для нас - игрушка ненадолго. Душу-то технологии не лечат.
- Почему зритель, в особенности молодой, пойдет в кино на вашу картину? У вас есть собственная стратегия продвижения или вы делегируете эту часть работы прокатчику?
- А на что зрителю еще ходить? Разве вы не знаете среднюю посещаемость кинотеатров по стране? Думаю, знаете гораздо лучше меня.
А по поводу стратегии продвижения… Мы работаем над этим. Конечно, без профессионалов не обойдешься ни в производстве, ни в прокате. Но мы ищем дистрибьюторов, с которыми будем на одной волне, которые способны нестандартно, творчески подойти к продвижению нашего фильма. Этот поиск - нелегкая задача. Особенно с учетом проблем сегодняшнего кинорынка. Но эти проблемы системны, и решать их надо в комплексе с проблемами создания кино. А прокатчики… Что наваяли производители, то и приходится показывать. Между тем зрителю наши проблемы «по барабану». Не пойдет он на кино, которое не отвечает его текущим особенностям восприятия и внутреннему запросу, хоть обрекламируйся. Не верит зритель рекламе. Понадеялся, что кино хорошее, пошел в кинотеатр, быстро вышел покурить и не вернулся. Дураков нет.
На наш фильм молодой зритель пойдет потому, что это кино про него и для него. Это была наша задача, и с моей точки зрения, мы ее выполнили. А если еще свою часть работы в проекте качественно отработает наш потенциальный прокатчик, то успех неизбежен. Мы готовы предоставить прокатчику и наши изначально выгодные позиции. Они есть. Только один пример - многомиллионная аудитория блогера, исполнителя главной роли Михаила Медалина (Гуфи). Этот еще очень молодой человек весьма меня обнадеживает - многосторонне талантливый, ищущий свои формы реализации в кино, идущий своим путем, прекрасно знающий свою аудиторию и главное - пассионарный. Его дебют в большом кино закономерен - и для него, и для нас. Мы нашли того героя, который фактически играет самого себя. А значит, создает собирательный образ поколения. Именно этого ждет молодежная аудитория, и поэтому у зрителя не может не возникнуть чувства - это я. А это, в свою очередь, залог успеха фильма. Конечно, успех фильма складывается из целого комплекса залогов. И мы не везде всесильны. Огромную роль играет стратегия продвижения, а тут уж без прокатчика не обойдешься. И я очень надеюсь, что мы обретем на кинорынке настоящего партнера, который пользуется не только стандартным инструментарием. Тем более, что этот стандартный набор средств продвижения фильма практически не работает - иначе в залах не сидело бы микроскопическое количество зрителей.
- Есть ли у вас договоренности с цифровыми платформами?
- На сегодняшний день - нет. Но я уверена, что посмотрев наш фильм, предложения будут. Эта стадия еще впереди.
- Где планируется прокат? Вы участвуете в международных кинорынках, или вас представляет профессиональный дилер?
- Фильм в настоящее время в стадии завершения. Идет монтажно-тонировочный период. Осенью будет готов. Мы планируем все виды рынка - кинотеатральный прокат, онлайн-кинотеатры, телевидение. География широкая - Россия, страны постсоветского пространства, мир. И конечно, мы будем участвовать в международных кинорынках. И конечно, с профессиональным дилером. Еще раз: мы производители. Нам нужен четкий партнер.Кто: Людмила Кукоба