Произведения Алексея Иванова не терпят глянцевого прочтения
Фильмом открытия 44 ММКФ стала историческая драма Антона Мегердичева по роману Алексея Иванова «Сердце пармы». Мы поговорили с режиссером «Движения вверх» о съемках, кастинге, колорите русских народных песен и телевизионной версии проекта.
Дмитрий Бортников: Когда вы впервые прочитали книгу «Сердце пармы»? Сколько времени прошло до начала работы над сценарием?
Антон Мегердичев: Я прочитал «Сердце пармы» практически тогда же, когда роман издали (в 2003 году - Прим. ред.) - задолго до того, как поступило предложение его экранизировать. И, признаю, даже успел подзабыть его. Так что, когда ко мне обратились продюсеры, я прочитал «Сердце пармы» как в первый раз. И книга звучала уже совершенно иначе, по-другому воздействовала. «Сердце пармы» по своему звучанию видоизменяется относительно времени. Ее можно читать, читать и читать, и она будет постоянно преображаться в зависимости от окружающей реальности. Она обладает этим удивительным свойством, наверное, все великие книги обладают им.
- Как менялся сценарий от первых набросков до кинопрокатной версии, которую увидят зрители?
- Книга Алексея Иванова достаточно объемная и тяжелая для адаптации. Поэтому перенос ее на киноэкран - это настоящий вызов и большой труд. И мы не стали этого делать в отрыве от автора первоисточника. «Сердце пармы» уникально еще и тем, что мы все сценарные рифы отдавали Алексею Викторовичу на утверждение. Как человек, понимающий разницу между литературой и киноискусством, он давал свои комментарии, и в конечном итоге был создан скрипт, который всех удовлетворил. И после этого мы уже вошли в подготовительный период.
- Для съемок «Сердца пармы» вы пригласили Сергея Астахова, с которым сотрудничали на съемках «Метро» и «Темного мира 3D». Чем был обусловлен такой выбор оператора?
- Для меня это наиболее талантливый оператор и, конечно, очень хотелось продолжать с ним работать. Познакомился я с ним на картине «Темный мир 3D». Он отвечал тогда за самый сложный сегмент постановочных съемок. И все сделал легко, быстро, - от всего этого было ощущение какой-то радости. И для меня ощущение работы с таким человеком на съемочной площадке гораздо важнее даже, чем конечный результат.
- Расскажите, где снимали фильм и что пришлось отстраивать для съемок?
- Для того чтобы вытащить пермскую природу и звучание пермского края, мы туда и поехали. В трехстах километрах от города Пермь есть шахтерский городок Губаха, маленький, находящийся в живописных местах с достаточно суровой природой. Примерно полтора месяца мы снимали в летний период, а потом вернулись зимой и провели там месяц с лишним.
Параллельно в районе города Жуковский была построена большая декорация города Чердынь, где снимали сложные батальные сцены и все штуки, связанные с вау-эффектами. Из-за московской логистики у нас была возможность приглашать специалистов гораздо более высокого уровня, нежели чем когда мы находились со съемочной группой в полутора тысячах километров от Москвы.
- После фильма «Тобол» было много разговоров о том, что книги Иванова сложно экранизировать. Видели ли вы фильм и делали ли какие-то выводы по своему проекту после просмотра?
- После просмотра «Тобола» и работы над «Сердцем пармы» я понял, что произведения Алексея Иванова не терпят глянцевого прочтения. Его экранизации не могут быть чисто развлекательными: как только вы уходите в развлечение, вы тут же терпите фиаско.
Уникальность нашего фильма - в попытке совместить смыслы, которых у Иванова очень много, а удачно или неудачно это получилось, покажет время. И вот вынести их на широкий экран, сделать яркими и емкими - одна из задач «Сердца пармы». А своей задачей как режиссер я считал задавание вопросов, а никак не ответы на них. Это то, что для меня было важно, и именно поэтому, как мне кажется, не так просто экранизировать Алексея Иванова.
- Расскажите про кастинг.
- Мы проводили пробы, достаточно мучительные. Вообще, весь кастинг на такого рода фильмы проходит непросто. В итоге пробы прекрасно прошел Александр Кузнецов. Он сделал их беспрецедентно.
Пробовалось очень много актрис, многие по нескольку раз. Это был довольно долгий период - около года. Елена Ербакова из города Улан-Удэ участвовала в нем весь период - вытачивала свой образ, росла от пробы к пробе, и в финале всем стало понятно, что снимать нужно только ее. Так Елена Ербакова была утверждена на роль Тиче.
- Как долго шла подготовка актеров для съемок?
- Это была долгая работа, зачастую выходящая из-под моего ведения. С постановщиком трюков Дмитрием Тарасенко мы разработали на бумаге все батальные сцены. Основной задачей было сделать их убедительными и понятными - это сложная вещь, потому что зачастую такого рода сцены связываются лишь с динамикой самих поединков. А нам нужно было сделать их так, чтобы была понятна логика всего происходящего.
Когда в картину вошел Саша (Кузнецов - Прим. ред.), а он дико любит такие вещи, и они вместе с Дмитрием Тарасенко поставили финальный поединок, снятый одним кадром в течение двух минут. Это было очень сложно - бесконечные репетиции, от которых даже каскадеры валились с ног.
И в данном случае я бы подчеркнул общий труд постановщика трюков, каскадеров и работы главного актера, без их самоотверженной работы ничего бы не вышло.
- В фильме большое внимание уделяется боевым сценам. Были ли референсы, которыми вы пользовались при их подготовке?
- У меня правило: начиная делать фильм на какую-то тему, я запрещаю себе смотреть что-то в этом жанре. Хотя, конечно, в мое понимание наших батальных сцен вошел, например, «Гладиатор» Ридли Скотта с прекрасным Расселом Кроу. Причем я смотрю это кино не как режиссер, а как зритель, и подмечаю то, что меня действительно «торкает». К таким фильмам относится и «Храброе сердце» Мэла Гибсона. А вот «Игра престолов» в меньшей степени: там я подмечал какие-то отдельные ходы. Один раз не целиком посмотрел битву бастардов: мне было интересно, как они решают вопросы борьбы в тесном пространстве. Увидел, понял и больше к этому не возвращался. Дальше я уже шел от артиста, от постановщика трюков, мы просто сами хотели себя удивить.
А отражение всего, что было снято до нас, конечно, повлияло: не мы первые, не мы последние.
- Кто писал музыку для фильма?
- Начинали мы работать с Игорем Вдовиным еще до начала съемочного периода, с ним было написано несколько тем, и мы продолжили сотрудничество позже. Основные музыкальные темы фильма написаны им, помимо этого, он аранжировал народные песни, которые для меня очень дороги: он их вывел на уровень, понятный современному человеку. И, конечно, подбор музыкального материала - лично я рылся, смотрел, было очень сложно выбирать.
Ахиллесова пята нашего кинематографа - неумение работать со своей народной музыкой. Этническая русская музыка почему-то не входит в наш мейнстрим, чтобы погрузить ее в него, надо приложить усилия, но никто этого не делает, и она до сих пор находится на уровне два притопа, три прихлопа. А ведь на самом деле она гораздо глубже. Лет 10-12 назад были какие-то движения, проходили фолк- и рок-фестивали, на них народная музыка еще звучала. Из потрясающих музыкантов, исполняющих народную музыку, можно назвать Сергея Старостина, музыка которого звучит и у нас в картине, и покойного Ивана Смирнова. Они исполняли народную музыку и делали ее ничуть не хуже по звучанию, чем блюзовые заокеанские произведения. К сожалению, использование народной музыки в кино никем не подхватывается, и «Сердце пармы» - это как раз попытка сказать, что мы можем использовать народное звучание в больших фильмах, это нужно и важно делать.
- Есть ли истории или сюжеты, которые вы хотели бы снять или переснять?
- Я просто назову авторов, которые на меня повлияли. Это, безусловно, братья Стругацкие и Рэй Брэдбери. Это научно-фантастические вещи, которые в нашем кинематографе не реализованы никак и которые очень хотелось бы экранизировать. Не буду замахиваться на Булгакова, Ильфа и Петрова, но вот это то, чем я бы, наверное, хотел заниматься. Очень интересен тот же «Альтист Данилов», но сейчас я нахожусь в моменте выгорания. То, что я назвал, требует очень серьезных продюсерских и режиссерских вложений. К сожалению, наше общество сейчас находится не в том состоянии, когда оно способно воспринимать «большое» кино. «Сердце пармы» как раз и должно показать, насколько сейчас могут быть востребованы большие, масштабные фильмы. А пока я вижу, что общество выбирает камерные, небольшие истории, которые можно посмотреть дома или на телефоне. Это мне не нравится, и я этого очень боюсь.
Кстати, увидев сборы фильма «Одна» Дмитрия Суворова, я продолжил верить, что интерес к большому кино и визуальным аттракционам в кино все еще есть. Собрать такие деньги в условиях абсолютного безвременья, да еще и летом - это, безусловно, внушительный результат.
- Ваша предыдущая картина стала рекордсменом проката. Как вы думаете, какая судьба ждет в кино «Сердце пармы»?
- Если бы мне задали этот вопрос года два назад, я бы сказал - минимум два миллиарда. У меня тоже есть приложение ЕАИС, и я вижу, что уик-энды выигрывают релизы, собравшие 9 миллионов рублей… Я, конечно, надеюсь, что сейчас наступит осень - куда же еще пойти парню с девушкой, как не в кино, да и рекламная кампания тоже должна сработать. У меня пока есть надежда. Но я бы не стал сейчас говорить о каких-то цифрах.
- Что для вас было самым сложным на съемках «Сердца пармы»?
- Вообще в том жанре, в котором я пытаюсь работать, самое главное - не потерять за огромным, сложным производством идею и то, зачем ты это делаешь. Когда у тебя в кадре по сто человек носится туда-сюда, режиссер - единственный, кто на площадке понимает, зачем все это нужно. Для меня самым сложным было не удариться просто в изображение, в спецэффекты и фантики.
- Все ваши фильмы - большие, масштабные. Нет ли у вас желания снять что-то небольшое с минимальным бюджетом?
- Сейчас я это желание как раз реализую. Работаю с компанией «Yellow, Black and White», у них есть успешный сериал «Бывшие» с Денисом Шведовым и Любовью Аксеновой. И мы сейчас снимаем историю, которую продюсеры хотят показать в кино, это будет хэппи-энд и завершение проекта.
История действительно камерная, и все в проекте зависит от актерской игры. Поэтому я сейчас работаю с большим удовольствием, несмотря на то что создавать камерность очень непросто. Это не значит, что проект получится скучным: просто перед нами стоят совершенно другие задачи, не менее сложные, но другие.
Я всегда прятался за фильмами и масштабностью постановок, а в этот раз решил этого не делать. Так что посмотрим, что из этого получится.Кто: Антон Мегердичев