«Творец всегда оставляет в своей работе часть души»
Премьера новой картины Константина Лопушанского «Роль» прошла в рамках конкурсной программы Московского международного кинофестиваля. По мнению многих критиков, это лучший фильм режиссера, ученика Андрея Тарковского, хотя на счету мастера и знаменитые на весь мир «Письма мертвого человека», и блестящая лента по Стругацким «Гадкие лебеди». Даже Александр Сокуров не смог промолчать: «Роль» - не буквальная историческая картина. Это удивительная историческая поэзия. Впервые я почувствовал, как мог выглядеть наш многострадальный город в те страшные времена».
«Кинобизнес сегодня»: Константин Сергеевич, расскажите, пожалуйста, с чего началась эта картина? Константин Лопушанский: Это настоящий долгострой. Первый вариант сценария был написан Павлом Финном аж 30 лет назад. Он кропотливо изучал материалы для этой работы, требующей изысканных литературных стилизаций; потом, через какое-то время, я подключился к работе над сценарием, было создано несколько новых вариантов, но все оказалось напрасно - цензура не пропустила ничего. Такие были времена. Затем в кинематографе началась эпоха коммерции, и сценарий снова пришелся не ко двору. Но, несмотря на запросы рынка, продюсер и композитор Андрей Сигле рассмотрел в сценарии что-то, что сподвигло его заняться нашим проектом, и взял нас под крыло своей студии «Пролайн Фильм». Кстати, у нас с Андреем это уже вторая совместная картина: в 2006 году были «Гадкие лебеди», а вообще мы сотрудничаем с ним, как с композитором, с 1988 года. Должен сказать, я рад, что судьба «Роли» сложилась именно так. Мне кажется, этот момент - самый верный для появления фильма на свет. Да и вообще, на мой взгляд, хороший замысел, как и хорошее вино, должен «отстояться», иметь период «выдержки».- Кто еще помогал вам в создании фильма?
- Действительно, без сопродюсеров нам было бы трудно так быстро и достойно снять эту картину. Мы работали и с киностудией «Беларусьфильм», и с нашим «Ленфильмом», и с финнами, и с немцами. У нас получилась настоящая сплоченная команда единомышленников. Нам помогли Министерства культуры России и Белоруссии, и, что особенно приятно, нас поддержал Европейский фонд Eurimages, это очень почетно.
- Почему на главную роль вы пригласили Максима Суханова?
- Он великолепный актер, я бы сказал, один из лучших мастеров современности. Образы, создаваемые Максимом, всегда настолько объемны и многогранны, что я просто никого другого и представить себе не мог. Поэтому взял Суханова сразу, без проб. В нем присутствует особая глубина эмоций, культурный интеллект, который помогает ему привносить, если можно так сказать, и третий, и четвертый актерский план. Мало кто может это делать в наши дни. Обычно дальше первого, сюжетного плана дело не идет. В этом смысле Максим стал полноправным соавтором фильма: он привносил свое видение материала. Вот пример: наш герой едет по Троицкому мосту в промерзшем трамвае, в окно, покрытое инеем, он видит Петропавловскую крепость, видит город своей юности, мир, потерянный для него навсегда. Что он вспомнит в этот момент, что почувствует? И Максим неожиданно предложил: «А давайте я прочту стихи Мандельштама 1913 года»:
«Пусть в душной комнате, где клочья серой ваты И склянки с кислотой, часы хрипят и бьют, - Гигантские шаги, с которых петли сняты, - В туманной памяти виденья оживут...»
Кстати, потом я узнал, что это любимые стихи Максима. Разумеется, этого эпизода не было в сценарии, но как я мог возразить? Это оказалось на редкость точно и очень эмоционально, словно прошлая жизнь тенью прошла по оконному стеклу. Потом, на перезаписи, это ощущение Андрей Сигле усилил музыкой. Так появился новый, очень важный эпизод.
- В чем главный посыл вашего фильма?
- Одна из основных тем картины - магическая сила и тайна творчества. А также то, какой ценой порой оно дается автору, и неважно, актер это, писатель или драматург. Важно лишь, что все эти творцы ищут и открывают дверцы в души сотен и тысяч людей. В нашем фильме тайна искусства плотно сплелась с судьбой и трагедией России. Через актерское погружение главный герой открывал для себя тайну русской истории. Он стал свидетелем колоссального перелома, и, чтобы прочувствовать эпоху, чтобы постичь судьбу Родины, он вжился в образ того, кто находился по другую сторону баррикад в этой братоубийственной войне.
- Это же, по сути, эстетика Серебряного века?
- Именно так. Серебряный век вообще довольно редко становится мотивом для кинопроизведений, о чем можно лишь сожалеть. Я отталкивался в фильме от идей Николая Евреинова, хотя сегодня они для нас несколько экстравагантны. Это символизм. Эдакое эстетство над бездной. Теория о том, что высшая форма актерства - это решимость сыграть роль в жизни, а не на сцене. Никакого «клюквенного сока», во всем безусловная правда и реальность. Собственно, наш герой и пытается осуществить эту идею, безумную или великую, кто знает...
- А как вы думаете, серьезная роль может стоить того, чтобы ради нее рисковать жизнью?
- Не могу однозначно ответить на этот вопрос. Наверно, каждый актер, каждый творец сам должен для себя принять решение, определить ту грань, за которую он не зайдет. Но подобная роль - высшая точка, самое большое достижение человека в жизни, пик профессионального мастерства. Стоит ли жить, если у тебя нет главной цели, того, к чему ты идешь всю жизнь? Вообще актерство - дело опасное. Это одна из самых жертвенных и тяжелых профессий. Потому что человек играет, если можно так сказать, своей душой, погружается в чужой, негостеприимный мир. Это не проходит для него бесследно, могут быть спровоцированы даже психологические трудности на грани патологии. Творец всегда оставляет в своей работе часть души, и когда эта часть слишком велика, приходится долго восстанавливаться.
- А вы, как режиссер и драматург, готовы к подобным трудностям?
- Надеюсь, что да. Профессия обязывает. Кроме того, автора фильма всегда поджидают значительные риски. Нас никто не ждет с распахнутыми дверями и хлебом с солью. Очень непросто пробивать дорогу своим идеям. Бывает, и устаешь...
- Недавно вышел черно-белый «Артист», затем «Вечное возвращение» Киры Муратовой, а теперь и «Роль». Это тенденция в цветовом решении?
- У Бродского есть такие строки: «Как будто жизнь качнется вправо, качнувшись влево». Это раскачивание маятника, мне кажется, присуще и искусству. Когда-то было модным разноцветное, яркое кино, вон даже старые черно-белые ленты раскрашивали, а сейчас наоборот - вновь преобладает магия черно-белого экрана. Для «Роли» этот момент был принципиальным, только такое цветовое решение было способно достойно отразить замысел.
- Вы не боитесь, что ваши картины могут быть не так уж просты для современного зрителя?
- Вы зря считаете, что современный зритель глуп. Это не так. Зритель постоянно меняется, под влиянием определенных картин он становится, как бы это сказать, умнее, что ли, духовно более развит. Но случается и наоборот. Однако я рассчитываю на то, что зритель, посмотрев серьезное кино, вырастет духовно. Это вопрос воспитания, вопрос культурного уровня, который можно и нужно поднимать, в том числе и таким вот образом. Немного пафосно звучит, но это так.
- Какая судьба фильм ждет дальше?
- Премьера на ММКФ принесла нам очень хорошие отзывы, что было, конечно же, очень приятно и важно для дальнейшей судьбы картины. Теперь впереди мировой прокат, сейчас очень активно нами интересуются международные фестивали. Надеемся, призов еще соберем. Хотя не в призах дело, их в моей жизни было, как вы знаете, довольно много. Важно, чтобы зрители хорошо восприняли фильм, ощутили потребность в такого рода искусстве. Кстати, российский прокат тоже начнется совсем скоро - 3 октября. Мы работаем с компанией «Кино без границ» и возлагаем на ее сотрудников большие надежды - они профессионалы в вопросах проката такого непростого кино. А тот, кто хочет увидеть фильм побыстрее, может посетить его петербургскую премьеру, которая состоится в рамках Санкт-Петербургского Международного Кинофорума: показ намечен на 15 сентября.
Кто: Константин Лопушанский