В нашем кинематографе мы, пожалуй, первые
В январе компания «Наше кино» выпускает в прокат историко-приключенческий боевик «Скиф». О работе над картиной нам рассказал ее режиссер Рустам Мосафир.
Евгений Володин: Одни фильмы инициируются продюсерами, другие - режиссерами. «Скиф» - это режиссерский или продюсерский проект?
Рустам Мосафир: «Скиф» - это, безусловно, режиссерский проект. Мы с соавтором сценария Вадимом Головановым написали эту историю года четыре назад. Изначально сценарий был про Евпатия Коловрата. Мы планировали реализовать кино из двух частей: «Коловрат. Начало» о юности героя и, в случае его успеха - вторая, более масштабная картина с основной историей. Тем временем компания «Централ Партнершип» запустила аналогичный проект (интервью состоялось за день до начала проката «Легенды о Коловрате» - Прим. ред.), и мы, естественно, не могли состязаться с достаточно крупным по российским меркам фильмом мейджора. Таким образом, о Коловрате пришлось забыть. Но хороший сценарий забыть было невозможно, и мы переписали всю историю. У меня давно была идея сделать кино про скифов, в том числе и потому, что о них вообще мало кто знает.
- Да, действительно, про тех же викингов снято и написано очень много...
- А между тем у скифов были удивительно интересные ритуалы, они, например, делали одежду из кожи убитых врагов, и вообще я считаю тот жестокий мир очень кинематографичным. Таким образом, из сценария о Коловрате мы взяли основной сюжет и перенесли историю в мир скифов. Я долго искал, кто мог бы взяться за ее реализацию, и она понравилась Сергею Сельянову, который читал и первый вариант сценария про Коловрата.
- Таким образом, решающее слово было за Сельяновым?
- Ему понравился сценарий, он поверил в перспективность нашей истории, предложил идеи по ее доработке, и мы начали работать над проектом вместе.
- Сельянов часто сетует на недостаток хороших сценариев и сценаристов в России...
- Пожалуй, идеальные сценарии появляются (и не только у нас, в России) крайне редко. Как правило, бывает хорошая идея, которая далеко не всегда выливается в хороший сценарий.
Сергей Михайлович очень хорошо чувствует, когда история живая и в ней есть «моджо». Так вот, он дал добро, и мы запустились в производство.
- Когда это было? Сколько времени заняла работа над лентой?
- Я «горел», мне не терпелось поскорее начать съемки, но Сельянов предлагал не спешить и уделить больше внимания подготовке. Он был совершенно прав: хоть нашу картину и нельзя назвать крупным блокбастером, все же костюмное кино, со сложным гримом, с большим количеством боевых и трюковых сцен требует очень скрупулезной работы именно на подготовительном этапе. Однако я настаивал на скорейшем начале съемок, и, запустившись в мае, мы начали съемки 1 октября. Таким образом, подготовительный период занял у нас всего пять месяцев. Надо заметить, что к его началу у меня было много собственных готовых эскизов и других материалов, которые я делал в свободное время в надежде на реализацию этого сценария.
- Как вы относитесь к тому, что ваш фильм неминуемо будут сравнивать с «Викингом» и «Легендой о Коловрате»?
- Да, очевидно, подобных сравнений нам не избежать. Могу заверить зрителей, что создание «Скифа» не было продиктовано успехом «Викинга», поскольку идея картины зародилась три года назад, задолго до выхода ленты Андрея Кравчука. И вообще это совсем другое кино. В конечном итоге, работая над фильмом, я понял, что это не картина о скифах и не очередная историческая лента: скифы и историческая фактура - лишь метафора путешествия куда-то, в открытый космос.
Я понимаю, что продвижению моего фильма будет несколько мешать его определенная схожесть с «Викингом»: грубо говоря, в обеих картинах главный герой - бородатый и волосатый мужик с мечом. Но по существу это совершенно разные ленты, с разными задачами и для разной аудитории. «Викинг» - это масштабный фильм о настоящем историческом персонаже, с огромным бюджетом и звездами в главных ролях.
- А ваша картина ориентирована на молодежную и преимущественно мужскую аудиторию?
- Трудно сказать. Однажды я работал в Театре Луны актером, мы ставили «Ромео и Джульетту», и все роли в пьесе играли мужчины - как во времена Шекспира. Так вот, на эти спектакли ходили преимущественно женщины! (смеется)
- Но в вашем фильме рассказывается мужская история...
- Да, история мужская, и, конечно же, ее основная аудитория - мужчины от 16 и примерно до 40 лет. Хотя сейчас иногда не знаешь, чего ожидать от женщин.
- И на что вы рассчитываете сделать основной фокус в продвижении?
- Такого кино у нас пока не так много, и продвигать его довольно непросто. С выпуском масштабного блокбастера, такого как «Викинг», все относительно понятно - его нужно позиционировать как фильм-событие, делая акцент на исторических, патриотических аспектах. А когда ты делаешь маленькое жанровое кино, которое находится где-то посередине между артхаусом и крупным блокбастером, тебе надо точно попасть в ту аудиторию, которая ценит именно такое кино. А это всегда сложнее, чем продвигать артхаусный или большой фильм.
- В последнее время в России как раз начинает формироваться аудитория ценителей жанровых кинопродуктов - примером тому может служить недавний успех отечественного «хоррора»...
- Да, коллеги пробуют себя в этом жанре, и у них неплохо получается. Точно так же и мы пробуем себя в жанре псевдоисторического приключенческого боевика, я бы назвал это «древнерусским истерном».
- Мне почему-то хочется сравнить вашу картину с «Безумным Максом», действие которого происходит более десяти веков назад...
- Отличное сравнение! По драйву, по духу они, пожалуй, похожи. Я, как и многие мои ровесники, вырос на старом «Безумном Максе» с Мелом Гибсоном и жанровом кино того времени. Что же касается жанра, то я бы хотел избежать слова «исторический», потому что, когда речь заходит об истории, сразу находится масса знатоков, которые точно знают, «как было», и начинают критиковать любой «исторический» проект. Я бы сказал, что наша лента - это, скорее, самурайское кино или вестерн. У японцев есть большая ниша так называемых исторических боевиков: дзидайгэки - историко-биографические картины, рассказывающие именно о самураях, и тямбара - собственно боевики, аналог американского вестерна. У нас же до сих пор ничего похожего не снималось. Наш фильм - скорее боевая былина. Мы не сидели десятилетиями в архивах и даже не пытаемся точно определить время, когда происходит действие картины, равно как нет в ней и реальных исторических персонажей. «Скиф» - это экшен-драма на фоне исторической фактуры.
- Как вы выбирали музыкальное сопровождение? Оно довольно необычное - в тизере я узнал один трек из репертуара Лизы Джеррард, правда, в другом исполнении...
- Это не Лиза Джеррард, хотя вы почти угадали. Композиция называется Song to the Siren, в оригинале она звучит в авторском исполнении Тима Бакли, но известнее оригинала кавер в исполнении вокалистки Cocteau Twins Элизабет Фрейзер из альбома It’ll End in Tears британского продюсерского проекта This Mortal Coil.
- Кстати, Лиза Джеррард также участвовала в записи этого альбома, знакомого многим любителям готики...
- Да, у них действительно голоса в чем-то схожи. Так вот, мы хотели включить в фильм тот самый трек в исполнении Лиз Фрейзер и обратились к автору и продюсеру This Mortal Coil, по совместительству владельцу лейбла 4AD, на котором записывались все эти музыканты, Айво Уоттс-Расселлу, с просьбой разрешить использование этой песни. Он ответил категорическим отказом, мотивировав свое решение тем, что это песня о любви, а в нашей картине много крови, и он не хотел бы, чтобы песня ассоциировалась с жестокостью. Между тем я слышал этот трек в трейлере «Техасской резни бензопилой», с которой наша лента не идет ни в какое сравнение по количеству пролитой крови (смеется). Оказалось, что в «Резне» звучит не оригинальная песня, а ее кавер-версия, очень похожая на оригинал по исполнению. Мы же в итоге записали свой вариант в той же тональности, но без слов, с одним вокализом, и, по-моему, получилось очень неплохо - собственно, как и весь саундтрек.
Композитором в картине выступил Андрей Назаров, очень разносторонний рязанский артист, который был у нас также и художником-концептуалистом. У него есть собственная группа, играющая вполне аутентичный славянский фолк. Мы познакомились около трех лет назад, подружились, и эта дружба вылилась в музыку к «Скифу». В саундтреке представлено несколько жанров: кроме фолка, в нем есть и электронные номера, и тяжелые гитарные композиции.
- Показанный только что на Кинорынке тизер - довольно мрачный, кровавый и брутальный. Можно ли ожидать, что трейлеры, предназначенные для демонстрации в кинотеатрах, будут мягче?
- Я бы сказал, что это был мягкий вариант. Мы вставили в него фразу про любовь (смеется).
Вообще фильм, безусловно, получился довольно кровавым - такое мужское кино, про мужиков и для мужиков. Я очень благодарен Сергею Сельянову за понимание и готовность идти на эксперимент - вряд ли мы смогли бы сделать такое кино с каким-нибудь другим продюсером.
- Как широко выйдет ваша лента?
- Насколько я знаю, она будет выходить 18 января на 700 экранах. Мы все понимаем, что этой картине вряд ли уготована судьба стать «народным» хитом, но надеемся, что какую-то кассу она соберет, потому что от этого во многом зависит судьба подобного кино вообще. Если «Скиф» будет замечен, значит, мы все сделали правильно и можно продолжать снимать такие фильмы. Это очень важно, потому что жанровые ленты развивают отрасль: мы не можем постоянно делать только артхаус и блокбастеры. У наших зрителей весьма настороженное отношение к отечественной кинопродукции.
- Тем не менее, в этом году российское кино, наконец, «подняло голову» - успех сразу нескольких разноплановых картин начал ломать стереотипы...
- И это, безусловно, радует. У нас великая кинодержава с богатыми традициями, и всем нам очень хочется, чтобы зритель смотрел и любил наше, российское кино. Если, конечно, это кино, а не «киножвачка».
- «Скиф» практически можно считать вашим дебютным фильмом. Как вам, дебютанту, работалось с Сергеем Сельяновым?
- Я с очень большим трепетом начинал с ним работать, так как в юности, во время учебы мне казалось, что к Сельянову очень трудно попасть. Сельянов, Балабанов и «СТВ» - это культовые понятия в нашем кино, особенно для моего поколения кинематографистов, выросшего на их картинах. И конечно, когда все запустилось, для меня это был своего рода катарсис. Для меня важна кинематографическая традиция, контекст и опыт старших коллег. Сергей Михайлович постоянно находится в творческом диалоге с режиссером, и это крайне важно: не давить на режиссера, а помогать ему. Он очень уважительно относится к режиссеру и его позиции, и это особенно ценно сейчас. Мы видели этот проект (и, надеюсь, следующий, если все будет складываться хорошо) в целом одинаково, не было такого, чтобы продюсер сказал: «Это все надо выбросить и переделать вот так-то и так-то». Сельянов давал мне очень много полезных советов по поводу каких-то моментов, которые я по своей молодости или особенностям темперамента не видел. Если я приводил аргументы в защиту своего мнения, мое решение оставалось в силе - другое дело, что я часто сам осознавал, что неправ, и принимал его рекомендации. Хотя и бываю готов спорить до победного, и даже брать измором.
- В процессе работы вы задумывались над тем, что будете продавать ленту в другие страны?
- Мне кажется, что у нас в стране такого кино вообще нет, я снимал свою картину больше в традициях тех самых самурайских фильмов. История, рассказанная в «Скифе», вполне универсальна, она могла произойти где угодно. Снята она эстетически и визуально, на мой скромный взгляд, весьма интересно, мне не стыдно за свою работу. Я просто снимал кино и хотел, чтобы оно получилось хорошим. А если кино хорошее, сделано с душой и страстью, то оно будет востребовано в любой стране, любым зрителем.
- В этом году российское кино неплохо продвинулось не только у нас - многие успешные российские ленты очень хорошо продаются на международных кинорынках...
- Насколько я знаю, «Скифа» уже продали во Францию и в Германию, и сейчас наши партнеры, которые занимаются зарубежной дистрибьюцией фильма, присылают мне контракты с японскими и китайскими компаниями. Продажи нашей картины начались еще задолго до окончания съемок.
Это кино вполне универсальное, подходящее для иностранного зрителя: оно довольно специфическое по фактуре и при этом рассказывает историю, понятную во всем мире. По первым роликам вообще было непонятно, в какой стране произведена лента: неизвестные актеры, англоязычный саундтрек (в котором тогда еще была использована оригинальная песня проекта This Mortal Coil), универсальная подача материала.
- Что вам больше всего запомнилось из съемочного периода? Какие наиболее яркие впечатления остались в памяти?
- Съемки костюмного фильма с массой трюковых и сложнопостановочных боевых сцен, снятых одним кадром, никогда не бывают простыми. Нам «повезло» даже с погодой, которая была не совсем типичной для Крыма, - ветер и дожди вносили свои коррективы в каждую сцену. На мой взгляд, все эти трудности в определенной степени укрепили наш проект, реализация которого проходила «через боль». Мне кажется, если снимаешь в хороших условиях, когда все получается легко, то это расслабляет. А трудности, как известно, закаляют! И я, и вся группа вспоминаем о проблемах, через которые нам пришлось пройти, с любовью.
Для меня это первая серьезная, большая картина. И в первый же съемочный день начались непредвиденные трудности: пошел дождь, лошади отказывались идти, боясь громких звуков дым-машины, «термоядерная» местная глина налипала на обувь огромными липкими комьями, мешая ходьбе, из-за дождя три раза подряд сгорела батарейка в стедикаме, и его оператор отказался выходить на площадку... В этой ситуации мы вместо запланированных трех сцен сняли за смену один кадр, правда, длинный и сложный. Я был близок к харакири, но Сергей Михайлович в итоге увеличил нам съемочный период. Кроме того, я играл в картине степного воина, сам был одет в костюм (который наша замечательная художница по костюмам Надежда Васильева создала, основываясь на настоящем прототипе из Эрмитажа), бегал по площадке, звеня железом, как консервная банка, - из кадра к монитору, потом на лошадь...
Кстати, перед началом съемок мы учились верховой езде, и когда приехали в Крым, то оказалось, что лошади не желают нас слушаться. Местные лошади чувствовали, что мы неспособны ими управлять, и отказывались повиноваться нашим командам, хотя прекрасно слушались местных крымских коневодов. И таких вот, казалось бы, небольших трудностей было столько, что мы начали отставать от графика, и я даже немного поседел от переживаний! Доходило до того, что мы с оператором всерьез обсуждали, кому из нас надо «случайно» сломать руку, чтобы приостановить съемки и как-то оптимизировать процесс (смеется). Но все закончилось хорошо: изначально у нас было 37 съемочных дней, которые затем увеличились до 48, а уложились мы в 45.
- Ваша история про Коловрата, которая трансформировалась в «Скифа», состояла из нескольких частей. Есть ли мысли о продолжении картины?
- Конечно, у нас с соавтором есть идеи и наброски, которые при необходимости можно быстро запустить в разработку. Если фильм пройдет неплохо, то история Скифа может и будет продолжаться, и тогда уже ее можно будет сделать более масштабной.
- Решение о продолжении будет принимать Сельянов?
- Это решение зависит, конечно же, от продюсера и режиссера. Наша лента может не сорвать большой куш в прокате, но и не должна остаться совсем незамеченной - а в таком случае, я думаю, мы будем делать сиквел.
У нас получился действительно зрелищный фильм, который отлично смотрится на большом экране. Мы никого не копировали и сами придумали, как нам кажется, свои, оригинальные боевые сцены, которые получились очень натуралистичными без использования замедленной съемки и клипового монтажа. Нашу картину отличает тщательная проработка визуального ряда - декорации, костюмы (упомянутая ранее Надежда Васильева работала художником по костюмам в большинстве картин Алексея Балабанова, и ей же принадлежит авторство костюмов в «Матильде» и «Салюте-7»). И, главное, кроме внешней зрелищности, в «Скифе» есть интересная история, богатая эмоциональная составляющая.
- Наш главный редактор часто говорит, что ту или иную ленту неинтересно смотреть, потому что ни одному персонажу не сопереживаешь...
- Я уверен, что зритель не останется безразличным к нашим героям. Мы проводили несколько фокус-групп, и по их итогам было понятно, что наши персонажи «цепляют» зрителей - как главный герой, так и главный злодей. Хотя лично у меня есть некоторое предубеждение против фокус-групп, которые далеко не всегда отражают верное восприятие картины публикой. В нашем случае самой вовлеченной возрастной группой оказалась молодежь от 16 до 25 лет.
- Возможно, это потому, что эта аудитория менее зашоренная и вместе с тем менее искушенная...
- Известный американский монтажер Уолтер Мерч даже написал книгу, в которой подробно разбирает процессы, происходящие в фокус-группах. Во всяком случае, мне очевидно, что фокус-группы - это не основание для немедленного и безапелляционного изменения картины в угоду их участникам.
В нашем случае проблема еще и в том, что фильм практически не с чем сравнивать - в российском кино никто не снимал ничего, близко похожего на «Скифа».
- На ум приходит только «Волкодав из рода Серых Псов»...
- Ну, во-первых, эта лента основана на культовой книге, а во-вторых, она рассчитана на более широкую аудиторию. Наша же картина немного более сложная для рядового зрителя, хотя, конечно, это далеко не артхаус. На Западе давно существует такой жанр низко- или среднебюджетных псевдоисторических боевиков, но в нашем кинематографе мы, пожалуй, все же первые.
Кто: Рустам Мосафир