Я, как Вуди Аллен, годами посещала психотерапевтов
Накануне телепремьеры сериала «Инсомния» на ТВ-3 мы встретились с Ольгой Френкель, чтобы поговорить об идее создания столь необычного фильма и о многом другом.
Для многих сфер бизнеса пандемия коронавируса оказалась губительной, но для развития кинематографа и интернет-платформ она открыла новые возможности, а для зрителя - новые имена. Ольга Френкель - талантливый и самобытный режиссер и кинодраматург, автор первого пандемического онлайн-сериала «#СидЯдома», удостоенного премии АПКиТ в категории «Лучший комедийный сериал».
Недавно на онлайн-платформе Premier вышла многосерийная драма «Инсомния», главный герой которой - психотерапевт, решающий проблемы своих пациентов с помощью регрессивного гипноза. На платформе к моменту верстки нашего материала картину посмотрели свыше 3,3 миллиона зрителей, а 22 ноября сериал стартовал на ТВ-3.
Мария Безрук: У вас редкая фамилия, ассоциирующаяся с выдающимся советским композитором Яном Абрамовичем Френкелем. Имеете ли вы какое-нибудь родственное отношение к нему?
Ольга Френкель: Да, Ян Абрамович - мой родственник. Наша семья была очень музыкальной: мой папа - пианист, мой дядя Анатолий Иосифович Френкель - известнейший теоретик и музыковед. У нас в доме часто собирались музыканты и устраивали домашние концерты. Приходили пианист Давид Ашкенази с певицей Валентиной Толкуновой, его сын - пианист и дирижер Владимир Ашкенази. Я выросла в музыкальной атмосфере и до определенного возраста была уверена, что, когда вырасту, тоже пойду по этой стезе. Я училась в музыкальной школе, но это не приносило мне особого удовольствия, хотя я хорошо играла на фортепиано, участвовала в конкурсах и мой педагог делала на меня ставку. В какой-то момент она «передавила», я бросила обучение и в училище поступать не стала.
Я окончила филфак МГУ, в дипломе у меня написано: «переводчик, преподаватель английского языка и литературы». Пару лет работала по специальности - преподавала английский в МГИМО. Моя бабушка - филолог, педагог с сорокалетним стажем - очень хотела, чтобы я пошла по ее стопам. У меня неплохо получалось, но я ненавидела свою работу. Я приходила домой из университета, нагруженная тетрадями студентов, и со злостью скидывала сапоги. Это все было слишком однообразно, что ли… Студенты меняются, а мне приходится долдонить одно и то же по программе…
В какой-то момент я поняла, что дальше так жить нельзя, нужно что-то менять. Продолжая заниматься преподавательской деятельностью, я начала обучаться вокалу и поступила в Академию имени Маймонида на эстрадно-джазовое отделение. Там я не проучилась и года, так как меня пригласили на работу к Николаю Арутюнову, лидеру группы «Лига блюза», с которой я успешно выступала несколько лет. Работала я и с другими музыкантами, в какой-то момент у меня было свое джазовое трио. И закончила я свою вокальную карьеру только после родов.
- Каким образом вы попали в кино?
- В какой-то момент мне окончательно наскучила педагогика. Одним днем я уволилась и достаточно быстро нашла работу на телевидении. Вначале это была программа «Вести» - я занималась международными новостями. Начинала вдохновенно, но очень скоро стало ясно, что все это далеко от идеалов журналистики. У нас с коллегами даже была такая шутка: «Я точно знаю, в новостях передавали». Поэтому я перешла на НТВ, в дирекцию кинопроизводства, где отвечала за промо всего нашего контента. И даже тогда не думала о том, что когда-нибудь смогу что-то производить сама.
Потом был телеканал ТНТ - опять промо, под руководством Александра Дулерайна, который в то время работал директором по маркетингу и только начинал заниматься производством сериалов. Все это тогда находилось в зачаточном состоянии, не было еще ни «Универа», ни «Интернов». Саша искал авторов и предложил мне попробовать что-то написать. Я категорически отказалась. Думала, что писать сценарии и снимать кино могут лишь небожители.
Затем ушла на повышение, несколько лет отработала руководителем дирекции продвижения в структуре «Первый канал. Всемирная сеть», откуда благополучно ушла в декрет. Образовался некий перерыв, и тут снова прилетело предложение от Саши написать что-нибудь для них. Им нужен был проект для женской аудитории, я предложила концепцию «Деффчонок», и неожиданно для меня ее сразу утвердили. Так начался мой путь в кино.
- Вы сделали шесть сезонов сериала «Деффчонки» на ТНТ. Многолетняя работа над новыми сезонами успешного коммерческого проекта на одном из ведущих телеканалов - это благо для автора (есть стабильный достойный заработок) или проклятие, ведь хочется расти и развиваться, пробовать новое, а ты связан обязательствами и рамками одной истории?
- Я до сих пор благодарна своей альма-матер, ТНТ, за «Деффчонок». Я постоянно развивалась на этом проекте, получила несколько профессий - прямо «в полях», на производстве, «не отходя от кассы». Ведь я была и сценаристом, и шоу-раннером, и режиссером. Конечно, в какой-то момент история затянулась. Мы все время порывались закончить проект и каждый сезон писали как последний, но канал требовал продолжения. После шестого сезона мы волевым усилием завершили эту историю - «деффчонки» выросли, да и я тоже. Захотелось роста, развития, более взрослого материала.
- Мы все обязаны пандемии появлением гениального сериала «#СидЯдома». Как родилась идея снимать онлайн-хронику пандемии и как это происходило технически?
- Когда началась пандемия, мы отсняли пилотную серию «Инсомнии» и должны были запуститься с циклом, а вместо этого засели дома, взаперти. Скоро стало ясно, что локдаун не ограничится двумя неделями. Мы созвонились с Гошей Куценко. Оба были в отчаянии и, чтобы не спиться, решили что-то делать. Так родилась идея скринлайф-сериала о том, как все мы переживаем происходящий вокруг апокалипсис. Надежда была на то, что все артисты, с которыми хотелось поработать, в кои-то веки не заняты и находятся в таком же отчаянии, как и мы. И эта надежда оправдалась: к нам присоединился Саша Робак, которого я мечтала снимать. Гоша привел Олесю Железняк. Потом я стала обзванивать актеров, которые мне нравятся, и все были согласны. Я помню утро, когда я проснулась от сообщения о том, что Аня Михалкова тоже согласна, и подумала: мечты сбываются.
В итоге это было чудесное время сотворчества и самый быстрый мой проект. Знаете, обычно год пишешь, потом подготовка, потом ждешь, когда освободятся артисты, потом съемки, монтаж. А тут все происходило мгновенно, как по мановению волшебной палочки. Мы просто не могли медлить - было очевидно, что идея эта витает в воздухе, а нам хотелось быть первыми. И потом, мы же выпускали серию в неделю. Это были бессонные ночи, чудовищный стресс, боязнь не успеть к эфиру, но нас двигали вперед невероятная сплоченность и азарт. Нам будто удалось обмануть судьбу: все сидят, а мы снимаем, несмотря ни на что.
- Вам приходилось работать «с колес», ввиду того что ситуация с ковидом и ограничениями менялась ежедневно. Новые серии выходили с недельным шагом, и вам нужно было успевать писать новый материал, с учетом новой фактуры, снимать и монтировать его. Какова была методика работы над фильмом?
- Я знаю, что в основном на аналогичных скринлайф-проектах привлекали оператора, который выезжал на объект, где идет съемка.
В нашем случае мы все честно соблюдали режим самоизоляции и никуда не выходили - кроме Миши Кремера, который играл курьера Тему и вынужден был выходить на улицу, чтобы запечатлеть свои «непредвиденные моменты». Актеры сами себя одевали, красили и были сами себе операторы. Иногда им привозили необходимый реквизит.
Обычно съемки проходили следующим образом. Я просыпалась рано утром и прямо в пижаме шла на «съемочную площадку» - обычно это был чердак моей дачи. Включала ноутбук. В «Зуме» меня ожидали артисты, мы читали сцену, затем артист проходил с телефоном по своим угодьям, показывая, что там у него есть. Потом я говорила: «Вот ты берешь телефон и идешь, например, из кухни в спальню и произносишь эти реплики. Теперь садишься, тут ты должен споткнуться и уронить телефон, выругаться, потом поднимаешь телефон, идешь к холодильнику, показываешь, что у тебя в нем», - и так далее. Все это мы репетировали по видеосвязи. Артист снимал то, что мы отрепетировали, а на втором устройстве его партнер по сцене в «Зуме» подбрасывал ему реплики. Мне присылали отснятый дубль, я корректировала его, делали еще дубли. И так - пока не получится чисто.
Смена заканчивалась, а ночью мы с моим соавтором Машей Мироновой писали сценарий следующей серии. Затем - отсмотр монтажа, час сна, а утром - вновь съемки на чердаке. Фактически это был режим 24/7, я была совершенно без сил, когда объявили об отмене локдауна. Но абсолютно счастливая - я провела карантин с лучшими артистами. Если бы не эта пандемия, я бы никогда не заполучила их всех в комедию без того, чтобы «КПП не полетел в ж…» (цитата из сериала «Оттепель»).
- Зрители полюбили сотрудников «Клинхоза». Возможно ли продолжение истории или же это был ковидный эксклюзив?
- Мы закончили съемки и разбежались по своим проектам, которые были заморожены на время пандемии, с огромной любовью и благодарностью друг к другу. Мы стали как семья. У нас есть чатик «Сидядома», который оживляется, как только количество заболевших в стране становится больше и правительство объявляет об ограничительных мерах. Мы скучаем друг по другу и мечтаем снять полный метр про сотрудников «Клинхоза». Когда мы получили премию АПКиТ за лучшую комедию, то решили, что обязательно жахнем еще - как только закончим текущие проекты.
- Недавно на платформе Premier вышел ваш новый сериал «Инсомния» - интереснейшая, на мой взгляд, история о психотерапевте, применяющем в решении психологических проблем пациентов метод регрессивного гипноза. Когда вы сами открыли для себя этот метод психотерапии и отправлялись ли вы в путешествие по лабиринтам собственного подсознания?
- Как всякая творческая личность, я склонна к эмоциональным девиациям. У меня повышенная тревожность, случаются панические атаки. Поэтому я, как Вуди Аллен, годами посещала психотерапевтов. Я испробовала все: психоанализ, гештальт-терапию, расстановки. Помогало слабовато, если честно.
В какой-то момент мне предложили попробовать регрессивный гипноз. Я не верила в это, то есть совсем, но была так измучена своим состоянием, что готова была съесть дохлую крысу, если бы знала, что это поможет мне избавиться от панических атак. На удивление, регрессивный гипноз помог. Я не то чтобы стопроцентно уверовала в него, но ведь сработало!
Захотелось побольше узнать обо всем об этом, и я прочитала книгу Майкла Ньютона «Путешествие души. Жизнь между жизнями». Это записи сеансов гипнолога, в которых пациенты рассказывают о том, что видят в процессе регрессии. Невероятно интересно и кинематографично! И во многом совпадает с моим опытом. Я предложила продюсерам Евгению Никишову и Валерию Федоровичу сделать сериал об этом. Оказалось, что ребят это тоже будоражит, и мне дали карт-бланш. Я очень благодарна им за творческую свободу и за поддержку.
- Какие истории предыдущих воплощений ваших персонажей были взяты из реальной жизни?
- Часть случаев, которыми занимается главный герой, Юрий Шталь, были рассказаны мне моими консультантами по гипнозу, но, конечно, мы эти сюжеты во многом доработали с точки зрения драматургии. Некоторые персонажи и ситуации взяты из реальной жизни, а то, как их истории могли бы быть объяснены законами реинкарнации, было дофантазировано. Каждый раз я как бы проводила в своей голове сеанс психотерапии и регрессивного гипноза для своих знакомых, с которых частично списывала персонажей. Думала, что бы мог сказать им Юрий Шталь.
- Пришлось ли вам столкнуться с неприятием темы вашей картины со стороны клерикалов или скептиков? Каковы ваши доводы в защиту эффективности этого метода и достоверности теории о переселении душ?
- Больше всего я переживала, что после этого проекта меня отлучат от церкви, как Льва Толстого. У нас есть сцена в храме, которую мы долго согласовывали с РПЦ, с трудом нашли церковь, где нам позволили это снять. Каково же было мое удивление, когда после премьеры я получила сообщение от известного протоиерея, настоятеля храма и проректора богословского университета с благодарностью за «правду жизни по любви»! Он написал очень теплый отзыв и даже пригласил меня в лекторий в качестве гостя на обсуждения «Инсомнии».
- Какие персонажи сериала были написаны под конкретных артистов?
- Самый дорогой моему сердцу образ - Патяша - полностью списан с моего мужа, и я сразу знала, что сыграть это может только Александр Робак. К счастью, он согласился исполнить мою мечту. Второй участник «дрим-каста» в этом проекте и моя особенная гордость - Андрей Сергеевич Смирнов в роли отца Юры. Я очень волновалась, как Андрей Сергеевич воспримет отснятый материал, и для меня было главным счастьем и победой, когда он, посмотрев все серии, сказал, что гордится этой ролью и участием в проекте.
- Учитывая колоссальные рейтинговые показатели сериала, будет ли второй сезон «Инсомнии»?
- Я никогда ничего не планирую и не загадываю. Продюсеры выразили желание продолжить проект, у меня есть мысли о том, как это можно развить дальше. А там будет видно.
- Вы сделали уже несколько проектов для ТНТ и платформы Premier в сотрудничестве с успешными продюсерами Евгением Никишовым и Валерием Федоровичем. Подписан ли у вас с ними или с каналом эксклюзивный контракт на несколько лет - или вы свободный художник и открыты для сотрудничества и предложений?
- Валера и Женя - мои самые любимые продюсеры. Это большая редкость и удача, когда случается такое творческое взаимопонимание и совпадение, как случилось у меня с ними, когда продюсеры так доверяют и готовы давать такую творческую свободу, как Женя и Валера. Мы не связаны контрактными обязательствами, наш творческий союз документально не зарегистрирован, в этом смысле я - свободная женщина. Мы с ними вместе только по взаимной любви.
- В таком случае, есть ли у вас в запасе истории, которые пока не удалось осуществить и которые будут реализованы, если найдутся единомышленники?
- Конечно, есть творческие задумки и истории, которые хочется рассказать зрителям, и я надеюсь, что такая возможность будет.Кто: Ольга Френкель