Я всегда рассказывал истории, которые меня волнуют и тревожат
Режиссер и сценарист Николай Лебедев не нуждается в особом представлении: две его предыдущие работы только в кино посмотрели более 9,5 миллиона зрителей. Мы попросили Николая рассказать о его новой картине, исторической драме «Нюрнберг», премьера которой запланирована на 2 марта 2023 года.
Евгений Володин: Кому принадлежит идея фильма «Нюрнберг»?
Николай Лебедев: Мне предложила этот проект продюсер Мария Журомская. Случилось это восемь лет назад, в самом начале 2015 года. Но в тот момент я только закончил съемки «Экипажа», занимался монтажом картины и ни о чем другом думать не мог. Да и потом: где я, а где перипетии далекого военного трибунала! Однако же эта тема странным образом не отпускала. В памяти возникал толстенный двухтомник «Нюрнбергский процесс», который я обнаружил на книжной полке отца, увлекавшегося военной историей; я листал этот документальный труд в детстве, рассматривал фотографии, и изображенное на них казалось мне делами давно минувших дней. А сейчас понимаю, что происходили эти события, можно сказать, вчера. Уроки истории непостижимым образом отражаются на современности, и когда они не усвоены, не осмыслены, наше собственное время, наш сегодняшний день оказывается под угрозой, и возникает риск повторения. Мария подарила мне книги Александра Звягинцева, одного из виднейших наших специалистов по изучению наследия Нюрнбергского процесса. Я погрузился в документы тех лет и в один прекрасный день осознал, что мне хочется рассказать с экрана об этих событиях и сопутствовавшим им человеческих драмах.
- О чем это кино - о любви или о судебном процессе? Какая линия в нем доминирует?
- Это кино о жизни. О жизни человечества в момент очередного перелома - от войны к миру. Наш герой, прошедший ад второй мировой, - он победитель. Но душа его обожжена. Он столько повидал страшного, столько ужаса и смертей, что немудрено разочароваться. Человеку, прошедшему сквозь катастрофу - тем более, катастрофу вселенского масштаба - на глазах которого происходило крушение всех нравственных, социальных, моральных принципов, очень сложно вернуться к нормальному существованию. Как это сделать? Как найти в себе силы и желание жить? Как справиться с душевным опустошением и вновь увидеть краски жизни? Вот на эти вопросы и пытается ответить наша картина. А так как катастрофы и кризисы - это то, что происходит не только вовне, но и в душе каждого человека, и каждый из нас то и дело оказывается в ситуации, когда надо справиться с бедой и найти в себе силы для нового взлета, то проблематика «Нюрнберга» универсальна. В ней переплелись и личностное, и социальное, и общечеловеческое, глобальное.
- Где снимался фильм? Судя по наличию иностранных компаний в списке производителей, большая часть съемок прошла в Европе?
- Значительная часть фильма снималась в Чехии, где мы смогли отыскать необходимую натуру и декорации европейского города. Была задействована большая интернациональная команда. При этом надо отметить, что большую часть картины мы снимали дома, в России, - в частности, на «Мосфильме», который оказал огромную поддержку проекту, на московских объектах, преобразившихся в немецкий город середины прошлого столетия, в ближнем и дальнем Подмосковье, в Калининграде.
- Сколько времени заняла работа над фильмом?
- «Нюрнберг» - сложный проект. Я достаточно часто имел дело со сложнопостановочными картинами, - и с «Волкодавом из рода Серых Псов», и с «Легендой № 17», и с «Экипажем», но этот фильм - один из наибольших вызовов в моей судьбе. Мы начали подготовку к производственному процессу в ноябре 2019 года, а закончили фильм к 2023 году. При этом пришлось заморозить производство картины почти на год: первый съемочный день «Нюрнберга» был назначен на 18 марта 2020 года, а за день до этого в Чехии, как и практически по всему миру, был объявлен глобальный карантин. Когда же год спустя мы вернулись в Прагу, ковидные запреты по-прежнему были в большой силе, что очень осложняло работу. Пришлось частично менять актерскую и съемочную группу. К тому же я сам заболел ковидом буквально накануне съемок, и расписание вновь пришлось сдвинуть. Было ощущение, что мы все время движемся над пропастью; одно неосторожное движение - и улетишь вниз. Если отнять «простойно-карантинный» 2020-й, то работа над «Нюрнбергом» заняла порядка двух с половиной лет. Плюс создание сценария, который я писал на основе романа Александра Звягинцева «На веки вечные», - а это еще почти год. Создание фильма - небыстрый процесс. Но при этом очень насыщенный. Надо сказать, что компания «Синема продакшн» и продюсеры Эльмира Айнулова, Мария Журомская и Аркадий Фатеев совершили своего рода профессиональный подвиг, продолжая производство картины, несмотря ни на какие проблемы и препятствия.
- Можете раскрыть производственный бюджет картины?
- Это вопрос к продюсерам.
- Две предыдущие ваши режиссерские работы были востребованы зрителем и собрали в кино свыше 2,4 миллиарда. Ощущаете ли вы какую-то ответственность за кассовые сборы «Нюрнберга»?
- Я всегда ощущаю огромную ответственность, такова часть моей профессии. Однако это ответственность не перед уровнем сборов, а перед зрителями, ради которых и для которых снимается фильм. Для меня очень важно, чтобы те мысли и чувства, которые владели всеми нами во время создания фильма, передались большой зрительской аудитории. Поэтому я думаю не о рублях и долларах, а о тех людях, которые приходят в кинозал, чтобы испытать очень важные эмоции и задуматься над ключевыми проблемами сегодняшнего нашего бытия. Чем больше будет эта аудитория, чем ярче и живее она отреагирует на фильм, - тем лучше.
- Вы сами пишете или принимаете непосредственное участие в написании сценариев своих картин. Почему? Вас не устраивают чужие сценарии?
- Я рассказываю истории, которые волнуют, мучают, терзают, будоражат лично меня. Поэтому, как правило, у меня в полной мере не получается подключиться к чужим историям, я должен их рассказывать сам. Хотя бывали и исключения.
- Как выбирались актеры на главные роли - в ходе традиционного кастинга или еще на этапе сценария вы создавали героев под конкретных артистов?
- Выбор актеров - это всегда очень тонкий, деликатный и абсолютно непредсказуемый процесс. Это поиск интонации фильма, - нечто сродни подбору музыкальных инструментов, на которых прозвучит ваша личностная тема. С того момента, как я начал писать сценарий, точно знал, что хочу снимать в главной роли Сергея Кемпо. Мы уже работали вместе - на «Легенде № 17» и на «Экипаже», где Сергей сыграл запоминающуюся роль бортпроводника Андрея. Кемпо - актер глубокий, сдержанный, с мощным внутренним стержнем и огромной творческой палитрой. Мы часто спорим на площадке (а я, признаться, споры не выношу), но с Кемпо можно и поспорить, потому что в результате он все равно сделает то, что нужно мне и картине, но сделает по-своему - и это, безусловно, обогатит фильм. Мне кажется, Сергей замечательно справился с неоднозначной и весьма сложной ролью капитана Игоря Волгина, на нем держится весь фильм.
Я также давно хотел поработать с Любовью Аксеновой - а тут, наконец, выпала такая возможность. Люба - актриса умная, тонкая, красивая, талантливая. Она создала на экране образ хрупкой и одновременно очень сильной юной женщины, оказавшейся в жерновах огромного и безжалостного исторического катаклизма. Аксенова и Кемпо образовали на экране трепетную романтическую пару, и я надеюсь, у зрителей эти образы найдут отклик.
Когда я выписывал в сценарии образ полковника Мигачева, то совершенно не думал о Евгении Миронове. Мигачев - старый вояка, человек жесткий, хитрый, искусный политикан, - словом, полная противоположность Миронову. Но иногда парадоксальный выбор исполнителя способен очень обогатить образ - так, на мой взгляд, случилось и на сей раз. Я очень люблю Миронова, с которым работаю и дружу давно, начиная с моего дебюта в кино, со «Змеиного источника», и я благодарен, что и на этот раз он откликнулся на предложение и создал на экране совершенно неожиданный для себя образ, сильный и точный.
О Сергее Безрукове в связи с ролью генерального обвинителя от СССР Руденко я думал еще на стадии написания сценария. Безруков обладает уникальной способностью даже сухие строки протокола сделать невероятно насыщенными и эмоциональными, что он и продемонстрировал в этой роли.
В последний момент был утвержден на очень важную роль Алексей Бардуков, с которым я уже сталкивался на пробах «Легенды № 17» и который мне тогда очень запомнился и понравился. Леша - отличный профессионал, с которым очень легко и приятно работать на съемочной площадке.
Как видите, с каждым из актеров, сыгравших центральные роли, я был в той или иной степени знаком до «Нюрнберга», а вот с остальными встретился впервые. Многие из них в силу обстоятельств пандемии и закрытых границ были утверждены «онлайн», по самопробам или общению в зуме, - такое случилось в первый раз в моей практике. И это был для меня любопытный, непривычный, но неожиданно прекрасный опыт. Вольфганг Черни из Австрии, Маркус Кунце, Марина Вайс и многие другие замечательные исполнители из Германии, Шарлотта Харвуд из Великобритании, Карстен Норгаард из США, Лаура Бах из Дании, Матей Гавелка из Чехии - мы все говорили на разных языках, но замечательно понимали друг друга. Я еще раз подумал о том, что если люди открыты к сотрудничеству и хотят услышать собеседника, то они всегда найдут общий язык.
- В первоначальных материалах фильма упоминалась компания «Юниверсал». Она принимала участие в продакшене или с ней была первоначальная договоренность о прокате?
- «Юниверсал» проявила интерес к проекту еще на подготовительной стадии и хотела получить права на дистрибьюцию фильма в России и в мире. Изменившиеся обстоятельства изменили и ситуацию в прокате. Сейчас выпуском «Нюрнберга» занимается новая компания «НМГ Кинопрокат». Надеюсь, у картины сложится счастливая судьба на большом экране.
- Есть ли у вас желание (и, возможно, планы) снимать сериалы или авторское кино? Как вы относитесь к сериалам и продукции для цифровых платформ?
- «Авторское кино» - это термин, придуманный теоретиками французской «новой волны» в пику Голливуду. Очень условный и обманчивый термин. Чаплин - это авторское кино? А Гайдай? А Спилберг? У каждого из этих выдающихся режиссеров - яркий авторский почерк. Тогда как далеко не каждое скучное, унылое, тягомотное кино, в котором все замедленно и по стенам течет вода, несет на себе отпечаток авторства.
Я это к чему говорю? К тому, что давно пора отойти от штампов, навязанных нам давным-давно, и постараться понять и принять, что кино делится не на авторское и коммерческое, а на хорошее и плохое. На то, где задействована личностная интонация и боль, и то, где сплошной штамп, неважно, коммерческий он или фестивальный. И судить о фильмах и о тех, кто их делает, исходя из этого.
Я всегда рассказывал истории, которые меня волнуют и тревожат, - и совершенно неважно, снимал я их для большого экрана или же они могли стать частью телевизионного или интернет-контента, были ли они сделаны в жесткой жанровой форме или какой-либо другой. Мое желание - снимать кино, которое будет живым, а уж в какой форме будет существовать картина, в форме кинофильма или сериала, или же проекта для цифровых платформ, - это совершенно неважно. Главное - чтобы кино получалось настоящим и волнующим.
- Вы второй год возглавляете Гильдию режиссеров. Какие обязанности эта должность на вас накладывает и отражается ли это на вашей «основной» работе?
- Хочется сделать жизнь моих коллег-кинорежиссеров хотя бы чуточку более защищенной, как в профессиональном смысле, так и в социальном. Это очень непросто. Но я надеюсь, результаты будут. Время покажет.
- Если можно, расскажите о ближайших планах.
- Я начал работу над новым фильмом и пока нахожусь в самом начале пути. Как сказал герой Феллини, «ищу правду, которую не знаю, но которую очень хочу найти». Думаю, в этом и есть смысл режиссерской профессии и - шире - смысл всей нашей жизни.Кто: Николай Лебедев